Женя никогда не была дурой, но то, что сказала ей Ольга, буквально открыло ей глаза на очевидное. Было стыдно, что сама она об этом не подумала. Она была зациклена на своих проблемах, на своей борьбе с самой собой, при этом полностью потерявшись в том, что касалось Димы. Она не спрашивала у него, как он, как у него дела, как он себя чувствует и чего хочет так часто, как это делал он. Само собой, что она интересовалась его жизнь, но ведь так мало! Ничтожно мало! До сего момента она этого не замечала даже. Не понимала, что практически не знает, чем сейчас живет ее любимый человек. А по словам Ольги оказывается, что только ею. Это ненормально!
Ольга смотрела на девушку и видела, что та задумалась. По щекам текли слезы, а она их даже не замечает. Ей не было ее жаль, не хотелось ее успокоить и помочь, как раньше. Она сидела и почти злорадствовала сейчас. Она сказала правду, пусть и немного жестковато и резко, но тем не менее. Она не сделала ничего, за что можно было бы ощущать себя виноватой. Понимала, что могла бы быть и мягче, тактичней, что было присуще ей всегда. Но все так накатило на нее – злость, ревность, желание досадить и насолить, и она просто не справилась с этими эмоциями. И только спустя время она поймет, что не стоило бы быть такой жестокой, но даже тогда отринет эти мысли и убедит себя в правильности своих слов и тона. Уже не было жаль Женю, не хотелось ей помочь, как раньше, поддержать и ободрить, утешить. Все это как-то резко смыло волной безразличия и злобы. Ольге казалось, что это рано или поздно все равно бы случилось. Нельзя вечно быть добренькой феей и за всех радеть. Нужно и о себе подумать. И пусть в этот момент она думала не совсем о себе, а больше о своем желании сделать больно сопернице, ей это казалось нормальным и правильным.
- Ты права, - глухо прошептала Женя, вытирая слезы и шмыгая носом. – Во всем права. Я эгоистка. Я порчу Диме жизнь. Но я ведь люблю его! – она с таким отчаянием вскинула глаза на Олю, что той не по себе стало от силы чувств этой девочки. – И он меня любит! Я знаю, что любит! И я борюсь с собой, я учусь быть нормальной.
- Это хорошо, - вздохнула глубоко Ольга, чтобы успокоить свое новое желание еще раз нагрубить и стремление продолжить свой напор. – Но Дима уже никогда не сможет быть спокойным. Он сам мне сказал, что ему теперь всю жизнь придется ждать, когда же ты сорвешься в очередной раз. Именно поэтому он предупредил тебя, что больше не побежит следом.
- Ты знаешь об этом? – удивилась Женя. – Я не думала, что он рассказывает тебе о подобном, о личном.
- Он рассказывает мне обо всем, - спокойно, но с ноткой гордости, ответила Оля. – И я знаю, что у вас происходит. Но речь не об этом. А о том, что ты уже никак не спасешь положение. Всю жизнь ты будешь мучить Диму, не зависимо от своих желаний и попыток не делать этого. Он всегда будет бояться, и ждать твоего ухода. Никогда уже не сможет тебе довериться целиком и полностью. Да и не мог никогда, раз уж на то пошло.
- Но что же мне делать? – в отчаянии всхлипнула Женя.
- Уйти.
Ольга хорошо понимала, что сейчас творит и на что толкает эту девушку. Понимала очень хорошо. И делала это осмысленно. Это было ужасно, это было низко, но она хотела сказать именно это. Она будто обезумела от своих чувств и эмоций, она больше не могла отходить в сторону, когда выпадал такой великолепный шанс повернуть все в свою сторону.
- Что? – растерянно протянула Женя, неверяще глядя на подругу. – Уйти? Но как же…
- Да, уйти, - припечатала Оля. – Рано или поздно Дима успокоится, переживет свои чувства к тебе. И начнет все заново – спокойно и счастливо, умиротворенно и гладко. Разве ты не хочешь, чтобы он был счастлив? Пусть и не с тобой, но счастлив?
- Я же люблю его!
- Но он страдает. По мне, так лучше жить не с такой сильной любовью, зато спокойно и плавно. Правильно.