Как будто вместе с дождем на голову обрушилось целиком все небо. И проломило дыру в темени.
Драко поднял взгляд.
– Что?
Его не волновало, что он был мокрым насквозь, что от холода едва не стучали зубы, что перед ним стояла его бывшая почти-подружка, влюбленная в него, глупая девочка, которая ничего плохого не сделала, а всего лишь мечтала быть с ним. А теперь она была мертва с вероятностью в девяносто процентов.
– Закончи дело, а потом приведешь мне девчонку. Время еще есть, сынок. Думаю, ты справишься.
Наверное, если бы разговор не закончился так же неожиданно, как начался, Драко бы бросился на Пэнси и перегрыз ей глотку, но уже секунду спустя она снова говорила с ним. Говорила своим голосом, весело и непринужденно, будто ночные прогулки под дождем в Запретном лесу были для них обычным делом.
Он не слышал ее.
Развернувшись, он бросился прочь с этого места, чувствуя, как хлюпает под ногами грязь и поскрипывает тело под мокрой одеждой.
Нет.
Нет-нет-нет, только не это!
Почему так, почему с ним? Все не могло стать настолько хуже! И так было плохо, страшно, до блевотины отвратительно, почему сейчас?
Почему ОНА?
Грейнджер. Ступенька. Дура.
Споткнулся и едва не упал рожей в грязь. Ладони утонули в склизкой жиже. Пошатываясь, поднялся на ноги, попытался набрать скорость и побежать, но ноги отказались слушаться. Опустился обратно, не пытаясь больше идти.
Наверное, это был пик. Его просто ударили в сердце так, что он перестал чувствовать что-либо, кроме боли. Она была острой, как лезвие бритвы и кромсала, резала, рвала его на куски, отламывала от него части и снова кромсала, резала и рвала. От него ничего не оставалось, он весь разлагался на песчинки, сидя в грязи, под падающим с неба океаном слез, и его крик, разлетающийся по воздуху громким эхом, тонул в шуме дождя, в шорохе деревьев, в глушащем страхе, заткнувшем уши, рот, глаза.
Все превратилось в пустоту.
Все, на что он надеялся крупицами своего сознания, обрушилось на него полной безысходностью. Мерлин, на что он рассчитывал? На выход? На то, что он сможет спастись, просто посмотрев ей в глаза? Что ее веры в него хватит на двоих?
Он глупец, он давно уже должен был понять, что нет выхода. Затянул ее. Взял и привел ее к нему в руки – хрупкую, с чистой душой, прямо на блюдечке.
Снова крик. Кричал, сбивая с губ капли воды.
Лживый, глупый, наивный.
Грейнджер застряла ногой в ступеньке, а он по уши погряз в безвыходности. Ему даже умереть не позволят, если он решится, потому что такие как он не умирают спокойно, таких как он ждут муки. Его заставят.
Блять, это конец, он в жопе, его заставят сделать это.
Грейнджер.
Нужно бежать. Нужно заставить ее исчезнуть. Позвать Поттера, рассказать ему все, придумать план и стереть ее с лица земли, чтобы даже сам дьявол не смог ее найти.
Боже. Нет. Ничего не получится. Слишком поздно, за ним следят. Всех убьют. Отца, маму. Маму. Она не виновата. Для нее он всего лишь мальчик, для нее он – единственное, ради чего стоит жить. Ее убьют, если он не приведет Грейнджер.
Он не сможет. Блять, он не отдаст ее.
Мерлин, когда это стало так важно? Уберечь ее? Когда ее жизнь стала важнее собственной? Где переход, когда так случилось?
Он не отдаст ее. Он будет грызть глотки зубами, он будет биться, пока не лишится последней капли крови. Не отдаст.
Мерлин. Он наивный идиот. Заберут. Никто не спросит, ее заберут. Вырвут прямо из рук, он будет смотреть, как она плачет, и ничего, ничего не сможет поделать.
Кричит.
Дождь усиливается, потому что нет никакого просвета. Теперь тучи будут всегда.
====== Глава 24 ======
Первокурсники путались под ногами, петляя в переходах, чтобы побыстрее добраться до Большого Зала. Как будто их вечность не кормили.
Драко споткнулся об одного из них и выругался, сжав челюсть. Остановился, одернул свитер, поправил выглядывающие из-под него манжеты рубашки. Пригладил волосы, зачесанные на одну сторону. Давненько он не выглядел так безупречно. Десять минут назад, рассматривая себя в зеркале, осознал, что синяки под глазами – единственное, что портит образ. В остальном… Отец бы гордился.
При мыслях об отце к горлу подступил ком. Аппетит пропал, но толпа продолжала толкать его по коридору, и он не рискнул сменить направление.
С момента прогулки по Запретному лесу прошло несколько дней. По ощущениям – это было вчера, и жуткий липкий запах собственного страха преследовал Малфоя до сих пор.
Учебная неделя закончилась, дожди сменились ярким солнцем, и Драко радовался, что их гостиная находится в подземельях. Каждый раз, выходя на улицу, он щурился и прятал глаза за капюшоном. Небо словно наказывало его, и ведь было за что.
Прошло два дня, а он так и не сказал Грейнджер о планах Темного Лорда. Его мучили сомнения. Должен ли он был рассказать? Нет, конечно не должен. Сами понятия «должен» и «Грейнджер» не сочетались в его голове никаким образом. И если бы на ее месте была любая другая девчонка, то он даже не думал бы об этом.
Но, черт.
От одной мысли о ее белой коже в руках у Темного Лорда становилось тошно. Он бы говорил с ней. Приглашал ее на прогулки и брал под руку. Он бы давал ей задания – с каждым разом они становились бы все отвратительнее. И он бы смотрел на нее этими мерзкими маленькими глазками, а у нее не было бы возможности отвернуться.
Нет.
Нет, Грейнджер была грязнокровкой, но у нее, пожалуй, была самая чистая душа из всех, кого он знал, и что бы он сделал с ней? Осквернил. Очернил, сделал бы ее сухой и выцветшей, как страницы газет, пролежавших в библиотеке целый век. Он бы не дал ей сиять, как сияет она сейчас, даже в самые темные дни – светится изнутри, как пламя свечи.
Она была… Блять, самым светлым, к чему Драко вообще доводилось прикасаться в своей жизни, и он должен был отдать ее? Вот так просто – принести и вручить?
– Драко.
Он вздрогнул. Вилка, которую он сжимал в руке, погнулась, а пальцы побелели от напряжения. Встретившись взглядом с Забини, он выдохнул. Схватил кубок с водой и осушил его в несколько глотков. Капли потекли по подбородку на белоснежный воротничок, пришлось промокнуть его салфеткой.
– У тебя все нормально? – спросил Блейз. Драко посмотрел на него полным гнева взглядом. – Ладно. Понял. Переформулирую вопрос. Случилось что-то еще?
Он огляделся. На них никто не смотрел, потому что они сидели далеко от остальных – между Драко и скромно улыбающейся ему Асторией было как минимум три свободных места. Парни из команды заняли противоположную сторону стола, Кребб и Гойл запихивали в себя булочки и вообще не соображали, что происходит вокруг.
– Где Пэнси? – спросил он, вытягивая шею.
Блейз пожал плечами и наколол зернышко кукурузы на вилку.
– Не видел ее со вчерашнего вечера. Наверное, спит, выходной же.
– Выходной?
Драко чувствовал себя так, будто выпал из реальности на неопределенный срок, а сейчас вернулся. И правда. Все, кроме него, были без формы, в неряшливо заправленных в джинсы футболках, с завязанными на поясе свитерами и волосами, торчащими в разные стороны.
– Так, чувак, – Блейз отложил вилку и наклонился к нему. – Я тебе не враг, помнишь? Если случилась еще какая-то херня, то, будь любезен, поделись со своим лучшим другом, чтобы он смог помочь тебе выбраться из задницы.
Забини красиво говорил, но эти слова делали Малфою только хуже. Потому что нет, он не смог бы помочь. Потому что никто не смог бы помочь. С Пэнси происходила чертовщина, Темный Лорд хотел заполучить Грейнджер, а Драко должен был смириться с этим и попутно, прикончить директора. У него не было сил даже бояться.
– Слишком глубока та задница, – Драко потер лоб. Острое желание посмотреть на гриффиндорский стол пришлось перегрызть на корню.
– Как у дочки той тетки из Министерства, а? – улыбнулся Блейз.
И, черт, Драко не смог сдержать смешок.
В прошлом году на летних каникулах отец взял Драко с собой на работу. Блейз увязался с ними. В кабинете отца сидела дамочка, обвешанная украшениями и, когда она вставала, браслеты, цепочки и серьги на ней звенели, словно колокольчики.
С ней была дочка, которая строила Драко глазки. Он был не особо заинтересован, но все равно в конце дня оказался с ней в одной постели. Так вышло. Он не жалел. Но задница у нее и правда была что надо.