Командир патруля Джойс Саммерс лежал на земле, чувствуя спиной покрытую сосновыми иголками землю, а на груди у него покоилась головка «недовольной» Эллисон. Она время от времени вздыхала и блаженно прикрывала глаза, слушая, как гулко отстукивает его сердце. Сильное. Живое. Её. Темные, шелковистые волосы девушки укрывали Джойса, словно одеялом. Он гладил ее по спине, так нежно, как только был способен. Она нереальная. Он фантастический. Они подходили друг другу так, слово когда-то были одним целым, а потом их просто разделили, и жизнь им дана для того, чтобы они снова встретились. Но они не могли быть вместе. Прошлое стояло между ними, оно всегда будет, никуда не денется. Кто забывает прошлое, не имеет будущего. Все это знают. Они, как никто, созданы быть вместе. Им, как никому, вместе быть нельзя.
* * *
И потекли полные тревоги и страшного беспокойства дни и такие же, полные жгучей страсти и ошеломляющего счастья, ночи. Он убивал ее, когда заступал на дежурство, и любил, когда темнота спускалась на город. Свет и тьма прочно соединились, поселились в их жизни, они уже сами не знали, кто они — патрульные, недовольные или кто-то еще. Они, будто притягиваемые магнитом, стремились быть вместе, а когда приходила пора расставаться, не могли оторваться друг от друга. Когда они существовали отдельно, могло случиться что угодно: он мог подорваться на мине, она могла схватить пулю. Как жить после этого, ни один их них толком не представлял, но с каждым днем и с каждой ночью они становились все ближе. Все чаще из их уст срывались признания. «Я не могу без тебя». «Я дышу тобой». «Ты моя жизнь». Они не говорили об их положении. А что тут скажешь? Он не оставит патруль и лидера, чтобы быть с ней, она не перестанет быть недовольной, пока не отомстит за смерть мужа. Он знал, что она никогда не согласится пойти с ним, потому и не просил ее. Она знала, что он не придет к ней навсегда, и потому не говорила, как сильно она этого хочет. Каждый день он просыпался с мыслью, как бы ее не убить сегодня, какой отдать приказ, как извернуться, чтобы никто ничего не заподозрил. Каждый день она просыпалась с мыслью, как осуществить свой план и не навредить ему, самому любимому и желанному, и не подставиться самой.
* * *
Но такой день все-таки наступил. Куратор недовольных требовал все более и более жестоких диверсий. Если раньше он позволял обходиться без жертв, то теперь он их хотел. Эллисон понимала, что куратор подбирался к лидеру, и было время, когда радовалась бы этому безмерно. Он хотел взорвать штаб патрульных, но пока его цель — это одна из лабораторий в городе. Ее задачей было проникнуть туда и отключить систему безопасности. Что и как делать, она выучила уже давно. Теперь дело за малым, проникнуть в подвал и подключиться к общей системе контроля. Это она могла сделать и одна. Одевшись как одна из жителей города, на всякий случай, и использовав с трудом добытый электронный ключ, Эллисон добралась до нужного ей подвала. «Теперь подключаем компьютер к общей информационной системе и дело в шляпе!» Пока закачивалась программа, Эллисон решила от скуки полазить по основному протоколу данных. Интересно стало — что у горожан есть на нее? Могло ведь быть что-то интересное! Она ввела свою фамилию и углубилась в чтение. Программа была уже давно завершена, когда Эллисон пришла в себя. Она чувствовала как ей… гадко. Ее нагло, беспардонно обманули, использовали в своих грязных играх. Ублюдки, сволочи! Бросили ее в самое пекло, как пушечное мясо… Как быть, что теперь делать? Она погрязла в этом полностью, машина теракта завертелась и ее не остановить.
Надо предупредить Джойса, но как? Своей смерти она давно уже не боялась, но погибнут невинные люди, патрульные, может погибнуть ОН… Не в силах прийти к какому-либо решению, Эллисон стала продвигаться к выходу…