Нет! Не успеваю. Крик боли и отчаяния раздается позади. Наш пикник, палаточный городок… все превратилось в ад. Что же произошло?! Не могу вспомнить! Я выпила банку пива и отключилась.
Мир останавливается на мгновение по моему желанию и все начинает отматываться назад. Будто для сознания нет такого понятия, как течение времени, что должно стремиться к бесконечности. Я – ветерок, всего лишь ветерок. Время не властно.
Костер горит. Все, как прежде. Вижу себя спящую в сторонке, пьяную. Нога моя из палатки низенькой торчит. Знаю, что закутал Паша, отнес в палатку с особой бережностью и цветок свой оставил перед моим носом.
Залаяла собака, и ребята насторожились. Вскоре пришли чужие, у одного даже с охотничье ружье блеснуло. Церемониться они не стали, сразу Алину скрутили. Она самая красивая, привлекла в первую очередь. Сергей пошел на троих бесстрашно, словно лев. Увернулся от тычка и свалил одного, получил удар в спину, упал… прикладом приложили, дальше его еще ногами… Закричал Павел от неожиданности, как оказалось, лежал он со мной.
Выстрел. Шум взлетающих птиц. Все белеет, затем чернеет и исчезает.
***
Очнулась. Открыла глаза. Всего лишь страшный сон. Сколько времени прошло с того самого злополучного похода?!
Утро. Знаю, что нужно спешить в реабилитационный центр. Тороплюсь. Не позавтракав, выскакиваю из квартиры. Ибо нет дороже человека, чем он. Пусть даже все так случилось, но мы вместе.
Сергей в инвалидном кресле встречает меня с легкой улыбкой. Когда все бросили, позаботилась я. А все те кошмары… все равно ничего не могу изменить.
– Попробуем еще раз? – Предлагаю это каждую нашу встречу. Мы не оставляем надежду, что он сможет ходить.
Мне нравится брать его за руки, помогать. Секунду он стоит, кривясь, падает обратно. Все, как всегда, и нет разочарования. Вроде бы нет. На этот раз он выглядит грустнее обычного.
– Я никогда тебя не брошу, слышишь? – Говорю, а у самой в горле давит. Вот – вот разревусь.
Заблестели глаза у Сергея. Никогда не было слез, а теперь почему–то…
– Что не так? – Шепчу, обнимая исхудавшее тело.
– Я говорил ей то же самое, но все равно бросил.
Больно слышать, но теперь я его девушка. А Алина всего лишь прошлое. Как не цинично звучит.
– Что было, то было, ты сделал все, что смог. И теперь жизнь продолжается, – шепчу, прижимаясь сильнее. Жизнелюбивый, сильный, красивый… был. Это не важно, какой есть. Все равно люблю.
Плачет, уже не сдерживаясь. Слезы, как дождь… События той ночи, как черное пятно, ни я, ни Сергей не можем до сих пор дать внятных показаний. Мы с ним выжили, а другие нет…
Возвращаюсь домой на такси под вечер. Могла бы, осталась с ним. Но у меня завтра работа. А у них в клинике режим.
Квартира тесная, пустая. Кровать холодная и кажется, что мокрая. Порой мне страшно засыпать. Особенно, когда слышу лай собаки за окном. Почему–то кажется, что видела, как Барс рвет на куски настигнутых Катю с Мариной.
Сознание проваливается в сон.
***
– Поднимись! – Раздается звонкое. – Сделай шаг! Один шаг, ну пожалуйста. Ты сможешь…
Говорят, что лес древнее нас, мудрее. Иногда, очень–очень редко он сочувствует добрым сердцам, он дает второй шанс.
Я вновь ветерок. И вижу себя, сидящую одиноко на бревнышке. Я словно душа, отделенная от тела, но та Я тоже живет своей жизнью. Мы отделены друг от друга. Мы независимы. Дождя нет, все еще нет. Но он скоро должен появиться! Так ведь было?! Это прошлое. Это мои воспоминания. Ничего нельзя изменить.
Воображение строит три дэ модель нашего лагеря. Спускаюсь к палатке, где тогда уединились Сергей и Алина. Нет, не с целью подсмотреть за их интимными отношениями, жажду лишь увидеть жизнерадостного любимого. Впервые я отважилась на это, снова увидеть все то, что вызывает такую тлеющую, тупую боль.
Палатка и полумрак. Она лежит, уложив голову на его плечо, задумалась. Смотрю за ними, пока не начинается дождь, который волнует меня почему–то.