Так значит, меня приняли за мальчишку. Я возмущаться не стала. Инстинкт какой-то сработал, да и... дома я тоже не призналась бы, попав в компанию незнакомых мужчин. Известно, что они могут сделать с беззащитной одинокой девушкой. В который раз я порадовалась тому, что мешковатые рубашка и штаны вместе с челкой простолюдина - отличная маскировка.
Правда, тут же вспомнила, как во время моего боевого зависания с визгами и брыками чья-то наглая лапа шарила по моему телу, но, наткнувшись на выпирающие ребра, отдернулась.
Ну а как иначе?.. В обители часто постились, да и обычно не склонны были переедать. Это вредно для здоровья. И вообще, я еще совсем молоденькая, всем известно, что мягкие прелести появляются после первых родов, когда «бутон женственности» расцветает полностью...
- Карликовый какой-то... В деревне пацанва покрупнее, - раздался новый голос, и я, обернувшись, разглядела еще одного охотника. Этот был нормально черноволос и ненормально носат. Как ворон! Неужели такие носы бывают?
- Да ему лет четырнадцать на вид, - с неудовольствием заметил светлый. - Никуда не годится!
- Мне восемнадцать! - неизвестно чему возмутилась я. И тут же пожалела об этом.
Не знаю, что эти двое собирались делать со мной дальше. И знать, наверное, не хочу. Все равно этого не случилось, потому что именно в этот момент раздался очень громкий и очень странный звук, похожий на рев оленя, который зачем-то учится петь по нотам. Оба «недемона» резко развернулись на звук, переглянулись и рванули туда, откуда эта «мелодия» донеслась. А меня светловолосый потащил за собой, даже не обращая внимания на то, что я даже ногами как следует перебирать не успеваю, почти лечу и не падаю только потому, что он железной рукой держит меня за шиворот.
Кусты мелькали мимо меня с такой скоростью, что размазывались в сплошную зеленую полосу, которая успевала хлестнуть меня ветками то по лицу, то по рукам. Я настолько потеряла ориентацию, что, когда гонка прекратилась, не сразу смогла выдохнуть и открыть глаза.
И тут же вскрикнула.
Мы вылетели на поляну, посреди которой лежал залитый кровью человек, а двое других заламывали руки еще одному мужчине, с яростными криками клоня его голову к земле, под занесенную саблю воина. Этому несчастному явно собирались отрубить голову, и я, уперевшись ногами в землю, заорала от ужаса, живо представив, что произойдет через секунду:
- Не надо! Нет!
Мой крик подействовал на мужчин как удар хлыста, они обернулись ко мне, даже тот, которого собирались казнить. И я с ужасом узнала в нем собственного жениха. Что?! Как?! Но...
- Он убил лорда Шнаера! - яростно выкрикнул один из воинов, тот, что был одет в странные белые доспехи, и снова схватился за саблю. А я поневоле перевела глаза с белого от унижения и ярости Лильрина на лежащего посреди поляны мужчину.
И все... Мир словно отодвинулся в сторону, деликатно унося с собой лишние звуки, образы и даже прикосновения. Каким-то странным образом оказалось, что меня больше никто не держит и я уже на коленях возле окровавленного тела. Передо мной был раненый, и все остальное отошло на второй план.
Так. Жив, и это главное. Но кровопотеря большая... Одежду долой! А в сумке у меня есть нужные инструменты и лекарства. Колотая рана... гадко. Но я постараюсь...
В какой момент привычные действия, вбитые монашками обители в меня до автоматизма, дали сбой - для меня самой секрет. Но я вдруг перестала нервничать, потрошить сумку, лихорадочно щупать края раны на груди мужчины. Меня словно потянуло за ниточки, привязанные к рукам, как у марионетки. Положила ладони на рану и...
- Госпожа... - Звенящая тишина тихо осыпалась к моим ногам, когда кто-то очень осторожно потрогал меня за плечо. - Выпейте воды, госпожа, вам это необходимо.
К моим губам прижали сосуд, и я с наслаждением отхлебнула глоток, а потом и присосалась, как младенец к первому молоку, не успокоилась, пока не выпила все. И только после этого отступивший в сторонку мир начал возвращаться.
Тот, кого я кинулась лечить, все еще лежал на земле, но вместо жутковатой колотой раны на его груди был свежий шрам. Он дышал ровно и смотрел на меня снизу вверх восхищенно-изумленными глазами, как на великую богиню. Те люди, что притащили меня на поляну, тоже склонились в почтительном поклоне, и только воины, скрутившие Лильрина, все еще держали его согнутым чуть ли не вдвое, носом в землю. Успели еще и связать, кажется. И все смотрели на меня так странно...
- Госпожа, простите! - выступил тот светловолосый, что обозвал меня недавно мальчишкой. - Простите, светлая, за то, что мы вас не узнали. Спасибо вам!