— Ну что? — встретил нас Матвей.
Секретарь с механиком тоже оторвались от работы. Толстой жердью они пытались приподнять машину.
Я растерялся. Сказать правду было невозможно, просто не поворачивался язык.
— Очень интересно, — ответил Алик. — Просто удивительно. Как раз то, что нам нужно. Летом приедем еще раз.
— Порядок, — сказал Матвей. — А теперь подключайтесь сюда, попробуем толкнуть козла. Заводи! — скомандовал он.
Леша сидел на своем месте водителя. Ботинки у него были сухие и чистые. Мы облепили машину. Пятеро здоровых мужиков — неужели ничего не сможем сделать? И-и-и раз, два — взяли! Ничего не смогли. Грязь летела из-под колес так, что скоро все мы были заляпаны, а толку никакого.
Секретарь сказал:
— Нужен трактор. Вы оставайтесь, ждите, а мы пошли.
— Нехорошо, — сказал Алик. — Мы будем прохлаждаться, а вы — выручать нас?
— Чё споришь? — возразил механик. — Через час вернемся с трактором.
Я глянул на приборный щиток машины: часы показывали пять. По зимнему времени уже вечер, однако было еще светло. Правда, ветер усиливался, и заметно похолодало. Изо всех щелей (а их в машине с брезентовым верхом хватает) противно дуло. Алик начал постукивать ногой об ногу, но продолжал твердить:
— Нехорошо с ребятами получилось…
— А с Матвеем хорошо? — не выдержал я.
— Бросьте вы ерунду, — вмешался Матвей. — Вы что, за уши кого-нибудь с собой тянули? Все в порядке. Нам еще домой на ужин поспеть нужно.
— Бензин кончается, — сказал Леша.
— Заправят, — успокоил Матвей.
Время тянулось ужасно медленно. Горизонт на юго-западе все еще светлел. Я повернулся к Алику:
— Твоя речь за столом все решила. Механик сразу растаял.
Матвей хмыкнул, и это, должно быть, означало: лучше бы он не таял.
Алик отозвался:
— Славный человек.
У него, по-моему, все были славные.
Ветер сдержанно гудел, обтекая машину. Похоже, что он только пробует силу, а по-настоящему разойдется позже.
— Я ведь тоже здешний, — сказал Алик. — Не совсем, конечно.
— Откуда?
— Из Феодосии. Помните, Волошин пишет о стариках, которые знали Гарибальди — он приходил в Феодосию юнгой на итальянских парусниках?
— Что-то припоминаю.
— У Гарибальди тетка была в Феодосии — торговала колбасой. Ее еще почему-то называли на немецкий манер — фрау Гарибальди.
— Да-да, читал.
— Так вот, эта фрау Гарибальди приходилась кем-то моей бабушке.
— Тоже итальянке?
— По-видимому.
В разговор влез Леша.
— Родственнички за границей? — сказал он с деланной строгостью.
Метель налетела неожиданно. Сначала послышался шорох, будто кто-то гладил брезент огромной, шершавой рукой, а вслед за этим ударил снежный заряд. Сразу стало темно, как бывает только ночью во время метели. Снег кажется черным, и ни тебе неба над головой, ни дороги под ногами, ни ясного понимания, что делать и куда идти. Леша включил фары, но их свет пробивался от силы метра на полтора. Не нужно было особенного воображения, чтобы представить себе нашу машину такой же одинокой в огромном мире, как лодка в океане или космический корабль на дальней трассе. Скорее наоборот — нужно было напрячься, чтобы поверить в близость людей и жилья.
Удивительные шутки проделывает с нами иногда природа. Одним мановением отбрасывает к тому одиночеству и беспомощности, которые испытывал человек разве что тысячу лет назад. Вот так же, помнится, я попал однажды с рыбаками в шторм. Крен доходил до критического, на койке не удержаться, с сейнерной площадки чуть не сорвало сеть. Считалось, что мы идем своим курсом, но куда нас несет и что с нами вытворяет погода, трудно было понять. День превратился в сплошные сумерки, а ночь — черт знает во что. Уже к концу первых суток я усомнился в самом существовании не то что порта, куда мы спешили, но и вообще берега, твердой земли. Сейчас, конечно, до такого было далеко, но буран ошеломил своей внезапностью и силой.
Шесть, половина седьмого — свистопляска не прекращается.
— Жди их теперь, — пробурчал Леша. — Сидят в тепле. Кому охота в такую погоду соваться в степь…
— Буран захватил их на полдороге, — сказал Алик. — Как бы не заблудились.
Меня это тоже тревожило. Ребята как будто крепкие и местность знают, однако мало ли что случается.
— Ждем до семи, — решил Матвей. — Если трактора не будет, свяжемся веревкой и пойдем пешком.
— В гробу мне снились такие прогулки, — заявил Леша. — Идите сами. Я машину не брошу.