Алекс подумала, что хорошо сделала, что так кратко изложила основные моменты, но когда она набралась смелости посмотреть на Рока, то испугалась, что, возможно, рассказала ему слишком много и слишком быстро. Действительно, она задавалась вопросом, не перестал ли он дышать, настолько неподвижным он казался.
— Э, Рока? — позвала она. — Ты все еще со мной?
— Я здесь, в комнате, — ответил он напряженным голосом. — Но это все, что я могу сказать.
«Ладненько», — подумала Алекс, решив, что, возможно, ей следует дать ему минутку.
Глубоко вдохнув через нос, Рока, в конце концов, собрался с мыслями настолько, чтобы заговорить. К сожалению, то, что он спросил, было единственной вещью, на которую Алекс не решалась ответить.
— Как ты можешь быть человеком, но при этом быть в состоянии призвать Валиспас и сражаться с силой и ловкостью меярин? — спросил он. — Не говоря уже о том, зачем тебе понадобился Варрунгард, если ты смертная? Я предполагаю, что в твоем будущем, — в его голосе звучало недоверие, просто сказав это, и Алекс могла понять, — испытание все еще используется, чтобы решить, кто станет Зелторой? Но как человек вообще может быть принят в элитную гвардию?
Решив сначала ответить на самую простую часть, Алекс сказала:
— Я была на Варрунгарде не для того, чтобы пробоваться на роль охранника. Это было больше для того, чтобы проверить мое… меяринство.
С сомнением в голосе он повторил:
— Твое меяринство?
Теребя нитку на одеяле рядом с собой, Алекс тихо спросила:
— Ты кому-нибудь рассказал, Рока? Я имею в виду, о том, что произошло сегодня.
Последовала пауза, прежде чем он ответил:
— Никому, Эйлия. После того, как я прочистил мозги, то решил подождать, чтобы сначала выслушать тебя.
Алекс кивнула, надеясь, что так оно и будет, но с трудом веря в свою удачу.
— Если я отвечу на твой вопрос, ты должен пообещать, ты должен поклясться, что то, что я тебе скажу, не пойдет дальше нас.
Она смотрела на свои дрожащие пальцы, но когда Рока взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, она не сопротивлялась его нежному прикосновению.
Его глаза не отрывались от ее глаз, когда он сказал:
— Я клянусь звездами, что сохраню все секреты, которые ты мне доверишь.
Закусив губу, Алекс посмотрела на его открытое, честное выражение лица и разжала левую руку, показывая ему свой шрам.
— В будущем… очень плохой меярин делает… очень плохие вещи. — Боже, я отстой в этом, подумала Алекс, морщась от ее неубедительного предложения, но все равно продолжая. — Этому меярину кое-что было нужно от меня, но я не хотела помогать, поэтому он — или она — применили ко мне Менаду дэ Лоранса, заявив, что моя воля принадлежит им.
Реакция Роки была яростной, когда ужас отразился на его лице.
— Но ты же смертная!
— Так и есть, — подтвердила Алекс.
— И предполагается, что ритуалы кровного родства запрещены под страхом смерти, — продолжил Рока. — Или… изменится это в будущем?
— Нет, ритуал Требования все еще очень запрещен, — твердо сказала Алекс. — Но этот меярин больше не живет по законам Мейи. Они… изгои, я полагаю, вы могли бы так сказать. Ни перед кем не отчитывающийся и не заботящийся о добре и зле. — Она позволила этому осмыслиться и сказала: — И не имело значения, что я была смертной. Они начали практиковать ритуал на других людях моего вида задолго до моего времени.
— На других? — Рока сглотнул. — Ты не имеешь в виду?..
— Я не единственная смертная, с которым связан этот меярин, — ответила Алекс. — Они активно искали одаренных людей, людей, для которых твой дед создал Акарнаю, потому что с контролем над смертными приходит контроль над их дарами.
— Но почему? — ошеломленно спросил Рока. — Что может побудить кого-либо сделать что-то настолько злое по своей сути?
— Насколько я понимаю, — сказала Алекс, очень осторожно подбирая слова, — они думали, что поступают правильно. По крайней мере, сначала. Теперь я не думаю, что им все равно. Теперь все это делается во имя мести.