— Васса рей, — повторила она, извиняясь за то, что отключилась, и слабо улыбнулась, а ее сердцебиение участилось, когда они снова остались вдвоем.
— Все в порядке, Эйлия, — сказал Эйвен, его произношение на общем языке было неуверенным, но правильным. — Вам, должно быть, было довольно, — он поискал подходящее слово, — скучно слушать Нийкса и меня. Я приношу извинения за то, что отрицаю тебя.
Алекс нахмурилась при последних словах, прежде чем поняла, что он имел в виду.
— Ты имеешь в виду, что пренебрегаешь мной?
Выглядя смущенным… и это было выражение, которое Алекс никогда бы не подумала увидеть на лице Эйвена… он сказал:
— Пренебрегать, да. — Он вздохнул про себя и пробормотал на меаринском: — Это как слепой, ведущий слепого. Какой кошмар.
Не в силах не согласиться с ним, по крайней мере, в последней части, Алекс на самом деле пришлось прикусить щеку, чтобы удержаться от смеха над нелепостью всего этого.
— Пойдем, Эйлия, — сказал Эйвен на своем родном языке, жестом приглашая ее следовать за ним, — и я познакомлю тебя с чудесами нашего прекрасного города.
Подавив свои опасения — по большей части — Алекс подошла к нему и позволила вести ее по улицам Мейи.
Благодаря частому использованию Валиспаса — что для Алекс напомнило автобусную экскурсию «Садись
и смотри» — Эйвен начал показывать свои любимые районы города. Он поднял ее высоко на Золотые утесы, чтобы показать лучший вид на потрясающий мегаполис, раскинувшийся по всей долине и уходящий высоко в небеса; он отвел ее к подножию одного из водопадов, чтобы она могла окунуть ноги в самую чистую воду, которую когда-либо видела; и он повел ее в сердце города, где меярины суетились и занимались своей повседневной жизнью, выполняли поручения, торговали товарами, даже практиковались в бою, как будто для уличных представлений. Все это было так обычно, но на живописном фоне, который можно найти только в эпическом голливудском блокбастере.
Независимо от того, куда Эйвен водил ее, Алекс могла только восхищаться архитектурным феноменом, которым была цитадель. Спиралевидные здания с дугами, изгибами и изящными плавными линиями, казалось, отдавали дань простоте природы таким образом, что позволяли Мейе бросать вызов векам и оставаться вне времени. Вокруг сияющих зданий, облицованных Мироксом, в изобилии росли деревья как серебряного, так и золотого цвета, создавая впечатление, что город был одновременно и частью, и отдельным от окружающего леса.
Каждый шаг, который делала Алекс, открывал новые чудеса, новый дизайн, новую архитектуру, и она с удивлением поняла, что искренне наслаждается, независимо от компании. Возможно, даже из-за ее сопровождающего, учитывая, что языковой барьер означал, что они с Эйвен в основном молчали во время экскурсии, это позволило ей в полной мере оценить впечатления, не отвлекаясь.
Все шло так хорошо, пока Эйвен не воспользовался Валиспасом, чтобы доставить их к тому, что, по-видимому, было входом в город.
Было начало дня, и, только что съев вкусный обед, который Эйвен купил для нее у уличного торговца, — какой-то сладкий зернистый хлеб с начинкой, которую она не могла узнать, — Алекс была довольна как никогда. На самом деле, она полностью расслабилась и успокоилась и была почти очарована джентльменским поведением, которое принц неизменно демонстрировал в течение всего дня. Ей следовало бы быть настороже, чем поддаваться ложному чувству безопасности. Поэтому, учитывая все, что она пережила за последние несколько дней, ничто и никогда не будет таким легким, как этот день в чужом городе со своим заклятым врагом.
И это был страйк.
Потому что, когда они подъехали к городским воротам и большому двору, окруженному колоннами, Алекс поняла, что происходит что-то неожиданное. Что-то, о чем даже Эйвен не знал, учитывая его любопытный взгляд.
Во дворе, по-видимому, находился рынок, где меярины обменивались товарами. В середине стояла небольшая группа людей, которая привлекала к себе наибольшее внимание. Было странно видеть их лошадь и повозку, нагруженную товарами, главным образом потому, что после всего, с чем Алекс столкнулась в тот день, повозка казалась довольно примитивной.
Она взглянула на Эйвена, гадая, как спросить, не выдав себя, и была поражена выражением его лица, когда он смотрел на группу в центре площади. Она никогда прежде не видела такого открытого удивления, отразившегося на его лице.
Заинтересовавшись, Алекс повернулась, и с силой приближающегося товарного поезда ее желудок сильно сжался, когда понимание нахлынуло на нее.