Кейд помахал сестре пару секунд, но вскоре снова сосредоточил свое внимание на мне. Я присел в позицию, злобно глядя на него, но как бы я ни пытался сосредоточиться на нем, мой разум думал о другом.
Улыбалась ли Мэдисон, потому что наконец увидела меня? Она рычала на меня, потому что я не ответил на ее сообщение?
Мне нужно было знать все, что происходит у нее в голове, поэтому я попытался незаметно перевести взгляд на нее. Хотя бы на секунду.
С руками, засунутыми в толстовку, чтобы согреться, она подпрыгивала на месте, надев свою бейсболку "Carolina Catfish" так низко, что я не мог разглядеть ее выражение лица. Я мог сказать, что она смотрит в сторону Кейда, однако, притворяясь, что между нами ничего не произошло и все хорошо.
Она не сказала ему, если судить по их общению. Но если подумать, почему для них все должно быть по-другому? Кейд никогда не обвинил бы свою милую, невинную сестренку в том, что она пытается соблазнить меня. Все было бы моей виной, потому что, несмотря на все мои усилия, я явно ввел ее в заблуждение.
Бах!
— Черт
Я уронил клюшку и поднял руку к острой боли, которая распространялась от боковой стороны головы. Сняв шлем, я проверил, не нанесла ли шайба Кейда каких-либо повреждений, а затем другой рукой стянул зубами перчатку.
Освободив руку, я откинул назад мокрые от пота волосы, раздражаясь, что я так и не подстригся, и похлопал себя по голове, убедившись, что я не кровоточу. Маловероятно, но мне все равно нужна была минута, прежде чем я вернусь в ворота, так что я мог бы проверить. В ушах звенело, и я знал, что утром у меня будет сильная головная боль, но эта боль была только временной. Однако, казалось, что потребность посмотреть на Мэдисон и оценить ее реакцию стала постоянным фактором. Она будет беспокоиться обо мне? Может быть, она будет радоваться моей боли? Или, что еще хуже, она может быть совершенно не затронута моей травмой, потому что нет ничего хуже, чем ненависть, кроме безразличия.
— Я же говорил тебе, следи за шайбой, Бриджес.
Тон Кейда в сочетании с ударом звучал как угроза. Следи за шайбой, а не за его сестрой. Я понял.
— Ты в порядке? — Спросил Брукс, подъезжая ко мне на коньках.
Хотя он был отличным конькобежцем, он всегда был немного неуклюжим, что было одним из его немногих недостатков. Мне сказали, что странная походка на коньках связана с тем, как он невольно ходит на цыпочках - о чем он не любил говорить.
— Да, я в порядке.
Скотти, Алекс и Эрик присоединились, создав вокруг меня барьер и загородив вид Мэдисон. Отлично. Я устроил сцену. Что-то, что я делал часто в последнее время.
— Не понимаю, почему сегодня защита так много пропускает, — проворчал я себе под нос, злобно глядя на своего лучшего друга, когда он мчался ко мне. Кейд мгновенно оказался рядом со мной, обняв меня боком и крепко сжав.
— Вот именно поэтому. — В его голосе звучала ирония, и я просто не мог его понять, черт возьми происходит. — Ты должен быть готов к неожиданностям. Очевидно, ты не был, и лучше чтобы ты узнал это на мне, чем от какого-нибудь злого парня из противоположной команды. Они бы тебя оглушили, и наша мечта подписать контракт с Атлантой вместе улетела бы в трубу. — Он ударил меня по спине так сильно, что я пошатнулся вперед. — К счастью, я был мягок с тобой.
— Но ты все равно попал ему в голову. — Алекс указал на меня клюшкой.
— Да, но я целился в верхнюю часть, зная, что шайба лишь скользнет по нему, а не попадет прямо в лицо, чтобы он мог ее увидеть. Это называется быть хорошим другом. — Я закатил глаза, приподняв плечо, чтобы оттолкнуть его от себя.
— Спасибо, о, такой могущественный Кейд, — саркастически ответил я.
Откинув волосы назад, я надел шлем и перчатки, а затем занял свою позицию в воротах. Пока остальная команда медленно возвращалась к тренировке, я на мгновение взглянул на Мэдисон и был не готов к тому, что увидел. С плотно сжатыми губами и нахмуренными бровями Мэдисон смотрела на меня. К счастью, она не могла видеть, что я смотрю на нее, когда у меня надет шлем, но когда она с беспокойством закусила нижнюю губу, я заметил, как блестит ее блеск для губ под светом катка.
Он на вкус, как вишневое мороженое?
Я поерзал на коньках, радуясь, что в своей обивке я выгляжу как зефирка, потому что из-за этого никому не было видно, как у меня слегка напряглась эрекция при одной мысли о том, чтобы снова поцеловать ее.
Сосредоточься.
Я закрыл глаза и заставил себя смотреть обратно на лед. Я встретился с суровыми лицами своих товарищей по команде - зрелище, которое было далеко не таким интересным, как прыгающая фигура Мэдисон. Девушка была похожа на ходячую отвлекающую фигуру, затрудняющую концентрацию. Я не мог ничего с собой поделать. Эти большие голубые глаза, эта неуловимая гримаса. Она была, безусловно, самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел, и мне становилось все труднее не смотреть на нее.
Бип.
Что за?
Шайба ударила по задней части моих ворот, привлекая мое внимание к хоккеисту, стоявшему передо мной.
— Тебе нужно сосредоточиться, Дэш, — предупредил Скотти, выстроив свою следующую шайбу, готовясь снова атаковать меня.
Верно. Сосредоточься.
Играть в хоккей перед Мэдисон не было для меня чем-то новым. Она смотрела на нас годами, так что это не должно было быть чем-то особенным. Только теперь это было потому, что во все те другие разы, когда она смотрела раньше, я не знал, каково это - целовать ее. Каково это - чувствовать, как она царапает мою рубашку, потому что хочет от меня большего. Каково это - чувствовать, как ее тело прижимается к моему.
— Черт, — резко прошептал я.
— Соберись, Бриджес.
Потряхивая головой, я присел обратно в позицию и сосредоточил все внимание на шайбе Скотти. Он старался отвлечь меня, танцуя вокруг нее клюшкой, и я был полон решимости доказать, что могу оставаться сосредоточенным.
Но потом я услышал смешок, и моя грудь сжалась, потому что я знал, кто это, и хотел знать, что, или, что более важно, кто ей показался таким смешным.
Скотти ударил шайбу, целясь между моих ног, и я бросился вниз, чтобы поймать ее в бабочку. С коленями на льду я услышал сигнал, извещающий о попадании шайбы в ворота, и проклял себя под нос. Печальной реальностью сегодняшнего дня было то, что я упустил больше возможностей, чем спас, и это было совсем не похоже на меня.
Потряхивая головой, я ударил по верхушке ворот, бросив несколько ругательств хоккейным богам, прежде чем бросить последний взгляд на Мэдисон. Она все еще смотрела на меня. Не на своего брата, делающего упражнения на льду, а на меня. На того придурка, который все испортил.
Она была в толстовке и джинсах, и я знал, что у меня проблемы, потому что по какой-то глупой причине я подумал, что она выглядит еще лучше, чем на Драфте. Что-то в том, что она была такая уютная и теплая в этой одежде, заставило меня захотеть провести руками по ее натянутому животу, чтобы почувствовать, что находится под ним. Я крепко зажмурился, потому что сам себе не помогал. Ее тело. Ее гладкая кожа. Эти идеальная грудь, о которой я заставлял себя никогда не думать, была в центре моего внимания, и казалось, что каждый раз, когда я смотрел на нее, я мог только ее представлять.
Когда я открыл глаза, Мэдисон лизала губы, и во рту у меня возник вкус вишни. Инстинктивно я провел языком по своим губам, почти уверенный, что я все еще мог почувствовать ее вкус.
Сладкая вишневая - прелесть. Мне интересно, так ли она вкусна везде.
Ох, мне нужно остановиться. Я думал о сестре Кейда. О маленькой сестре Кейда. Но, черт возьми, она выросла во всех нужных местах.
Еще одна шайба пролетела мимо. На этот раз она была у меня сбоку, и я даже не пытался ее спасти. Я смирился с тем, что сегодня на тренировке я практически провалился, так что какая разница еще одна шайба?