Отстранившись, Дэш прижался своим лбом к моему.
— Я до сих пор помню тот первый день, когда я встретил тебя, понимаешь?
— Ты правда помнишь?
— Как я мог забыть? Разве это не то, что ты раньше называла глубинным воспоминанием? Это навсегда запечатлелось в моем мозгу. Твоя мама пригласила меня на ужин, и ты была там, рассказывала о каком-то телешоу, которым была одержима.
— "Акулы". — Это было все, что мне нужно было сказать, чтобы подтвердить, что я тоже помню тот день. — Я любила "Акул".
— Я знаю. Акула-гоблин была твоей любимой, верно?
— Ты помнишь?
— О, да. Я помню все до единого факты об акулах, которые ты рассказала в тот день. Больше никто не слушал, возможно, потому, что слышал это тысячу раз, но я слушал. Ты говорила так легко и непринужденно, что я почувствовал себя комфортно и полностью забыл обо всем плохом, что происходило в моей жизни. Даже тогда в тебе было что-то, что заинтриговало меня. Я просто не знал, что именно. В то время я полагал, что это связано с твоей беззастенчивой уверенностью в себе.
Мои брови сошлись на переносице.
— Беззастенчивая уверенность? Я бы не сказала, что у меня тогда была такая уверенность.
— Она была. Когда дело дошло до школы, вы с Тифф учились на уровне выше вашего и опережали таких людей, как я. И только после того, как Генри стал мудаком, ты решила показать всем остальным, какая ты крутая. После этого тебе было на все наплевать и ты просто делала все, что хотела. Вот тогда-то я и понял, что не хочу ни одной другой девушки, потому что кто еще может быть так хорош, как ты?
Легонько толкнув его, я рассмеялась и отвернулась, пытаясь скрыть румянец на щеках.
— О, Здоровяк. Ты такой обаятельный, когда захочешь.
Дэш воспользовался возможностью и поцеловал меня в местечко прямо за ухом. Я растаяла. Мне было так хорошо с ним. Так правильно. Его дыхание коснулось моего уха, когда он сказал:
— И ты сидишь у меня на коленях без трусиков.
Его рука обхватила мое бедро, когда он добрался до края моей юбки. Я оттолкнула его и слезла с колен.
— Как бы мне ни хотелось повеселиться сегодня вечером, мое ризотто стынет, а оно слишком вкусное, чтобы пропадать зря.
Он наблюдал, как я вернулась на свое место, взяла со стола вилку и принялась за еду.
Прожевав кусочек, я сказала:
— Я тоже хочу извиниться перед тобой.
— За что?
— Целовала тебя и дразнила до тех пор, пока у тебя не осталось другого выбора, кроме как действовать за спиной моего брата. Теперь я понимаю всю важность вашей дружбы, то, чего я раньше никогда по-настоящему не ценила, и я бы не давила так сильно, если бы знала, как важен для тебя Кейд, — я закатила глаза к потолку, сдерживая улыбку. — Ну, я должна сказать ”вероятно", потому что я знаю, что в какой-то момент в этом году я бы все равно напилась и попросила тебя о поцелуе.
— Ты ни к чему меня не принуждала. Я мог бы сказать "нет”.
— Я не совсем уверена. Я была без ума от тебя на Драфте. После этого мне стало еще хуже, и я как бы обманом заставила тебя переспать со мной пару недель спустя. — Я глубоко вздохнула, действительно начиная осознавать, насколько плохими были мои действия.
— Как тебе удалось меня провести?
— Я же сказала тебе, что это была всего лишь одна ночь, прекрасно зная, что захочу большего.
— И я согласился на эту ночь, прекрасно зная, что попытаюсь повторить ее еще раз утром.
— Ты был готов? —Я удивленно приподняла брови. — Вот дерьмо. Теперь мне стыдно, что я тебя бросила.
— Нет, ты не должна стыдиться. Тебе нужно было уйти. — Он вытер губы салфеткой и положил ее на стол. — Нас бы здесь не было, если бы ты этого не сделала.
— Почему ты так думаешь?
— Я решил, что вошел во вкус, вот и все. Это все, чего заслуживал такой парень, как я. — Он пожал плечами.
— Такой парень, как ты, заслуживает всего. Как я уже говорила, ты верный, преданный своему делу, и у тебя огромные икроножные мышцы. Я имею в виду, серьезно, что вы делаете, чтобы они выглядели так? Это ненормально.
— Стремитесь к цели каждый день недели.
— Ну, это не то, что я собираюсь делать. Может, вместо этого я могла бы уложить тебя в постель? — Я отправила в рот последний кусочек еды.
— Возможно, у твоего брата есть что сказать по этому поводу. — пробормотал Дэш. У него была привычка заводить разговор о Кейде в самое неподходящее время, но я бы пока оставила его в покое, поскольку мы все еще ели.
— Хочешь добавки? — Спросил он.
— Нет. Я сыта. — Встав, я отодвинула стул и подошла к дивану, поигрывая бретельками платья.
— Что ты делаешь? — Спросил Дэш, с любопытством наблюдая за мной.
— Готовлюсь к десерту. — Я подмигнула и потянула одну из бретелек вниз, обнажая плечо. Не говоря ни слова, Дэш последовал за мной. Его губы тут же опустились к моей ключице, чтобы поцеловать мою обнажившуюся кожу.
Я подумала, что он может повалить меня на диван, но когда его руки обхватили меня за талию, и он перекинул меня через плечо, я взвизгнула, отчаянно пытаясь не дать юбке задраться.
— Дэш! Куда ты меня несешь?
Его ладонь легла на мою обтянутую тканью ягодицу, он погладил меня по левой половинке и направился в другой конец общежития.
— Я провожу тебя в свою комнату, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь испортил мой десерт.
Я снова взвизгнула, когда ему удалось задрать ткань моей юбки так высоко, что моя задница оказалась на виду. Он игриво шлепнул меня по ней, а затем пинком распахнул дверь своей комнаты.
Эта ночь обещает быть веселой и долгой.
Глава 27
Целуя Мэдисон в шею, мои руки блуждали по ее обнаженному телу, пока я осыпал ей знаками внимания за то, что она сделала лучший минет в моей жизни. Воспользовавшись тем, что в общежитии было пусто, мы серьезно сократили мои запасы презервативов, и, похоже, в ближайшее время это не прекратится.
Облизывая кожу Мэдисон, я опустился к ее груди, показывая руками, как сильно я восхищаюсь ее телом. Эта девушка была всем, и я хотел убедиться, что она это знает.
Она запустила руки в мои волосы, слегка потянув за них, прежде чем привлечь мое внимание к своим глазам. Светло-голубые и распутные, я мог бы смотреть в них часами.
— Почему ты меня остановила? Я как раз собирался попробовать еще.
Она вздрогнула, когда я облизал губы, все еще ощущая ее вкус с прошлого раза.
— Я, э-э, хочу тебя кое о чем спросить. — Она прикусила нижнюю губу, пытаясь скрыть улыбку, которая так и рвалась наружу.
— Спрашивай о чем угодно. — Я подполз к ней и поцеловал. Когда закончил, я прикусил ее нижнюю губу, а затем поцеловал еще крепче.
Мэдисон оттолкнула меня в сторону и скатилась с кровати. Я наблюдал за ее голой задницей, когда она неторопливо подошла к моей спортивной сумке, и зарычал, когда она наклонилась, чтобы порыться в ней. Она пыталась убить меня этим видом?
— Где он? Я могла бы поклясться, что ты хранишь его здесь, — проворчала Мэдисон, вытаскивая полотенца и одежду из сумки. Мне было все равно, что она наводила беспорядок, или что все вещи там были грязными, потому что я был так доволен ее прикосновениями. — Ага. Вот он.
Она вытащила мой пенопластовый валик, или "Берту", как ласково называли его некоторые из команды, и вернулась к кровати. Я не мог ясно мыслить, потому что хотел запомнить каждый изгиб тела Мэдисон, чтобы вспоминать его в любое время, когда останусь один.
Стоя рядом со мной, она положила его на кровать и улыбнулась.
— Это мой массажный ролик.
— Да. Так и есть.
— И? — Я что-то пропустил?
Она нахмурилась, но не перестала покачивать бедрами.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня так, как ты трахаешь свой массажный ролик.
Тишина.
Я обратил внимание на ее слова и взволнованное выражение лица и сказал:
— Но я не трахаю свой массажный ролик.
— Ты уверен в этом? Потому что я несколько раз видела тебя в спортзале, и что ж... — Она обмахнулась рукой, как веером, и ее светлые волосы рассыпались по плечам. — Должна сказать, у меня было много времени наедине с собой, во время которого я думала о том, каково это - быть под тобой, когда ты водишь бедром по этой чертовой штуке.