«Вот щас не понял» – споткнулся внутренний голос, чувствуя, что дело пахнет керосином.
Черт, да как еще вчера внимание не обратил – подумал я, все пристальнее присматриваясь к кулону.
Да нет – подумал я, вспоминая лекцию по блокировки магии еще в гимназии Витгефта. Лекцию, на которой я спал с закрытыми глазами после одной из тренировок.
Ну как так, да не может быть. Ну нет же…
Да не нет, а да, – резюмировал я, отсекая внутреннее смятение.
В общем-то, я в себе и не сомневался – пришло холодное понимание о том, что вчера я упустил настолько простую, но чрезвычайно важную вещь. Подумал об этом расстроенно, но уже смирившись с выводами.
Как я вчера об этом вообще не догадался и не заметил очевидного?
«Идиот» – сообщил ответ внутренний голос, вложивший в ответ интонации Папанова из Бриллиантовой руки.
Причем сказочный идиот – в кои-то веки я оказался с внутренним голосом согласен.
– Разреши посмотреть? – вместо приветствия поинтересовался я, взглядом показав на камень.
– Пожалуйста, – коротко ответила Николетта.
Моим поведением она было немного удивлена, но виду постаралась не показать. Но только старалась – ее, как и вчера, предательски выдал мгновенно заливший щеки румянец.
Подойдя ближе, не глядя в глаза пытающейся скрыть волнение девушке, я присел на край стола прямо перед ней. И наклонился, рассматривая кулон – для чего даже взял его в руки, приближая к глазам. Это был «синий яхонт» – ограненный голубой сапфир. Сам по себе довольно редкий камень, но кроме всего прочего этот сапфир был инклюзом – с каплей воды внутри. Не думаю, что камень естественного происхождения – в естественной среде такие крайне редкие, и этот скорее всего дело рук одаренного ювелира.
И от камня, даже без ушедших способностей, я чувствовал покалывание силы.
Плохо. Очень плохо.
Но понятно, почему я не догадался. И понятно, почему Доминика не догадалась о том, что я не догадался. Сыграло то, что в мире одаренных я был своим меньше полугода – и некоторые очевидные, простые и абсолютно элементарные вещи для меня – темный лес. Если бы я рос среди одаренных, вся прелесть простоты и опасности ситуации с обучением Николетты стала бы понятна для меня еще вчера. Но я (Олег) рос в протекторате, не касаясь магии даже краем. И понял происходящее только сейчас.
«Мы так и томились бы в плену, если бы на третий день индеец Зоркий Глаз не заметил, что в тюремном сарае нет одной стены».
Ощутив на лице дыхание девушки, я поднял глаза и встретился с ясным взглядом Николетты. Которая снова заливалась румянцем до самых кончиков ушей – на ее светлом, незагорелом лице это было прекрасно видно.
Сейчас то она с чего смущается? – подумал было я, и сразу после этой мысли понял всю пикантность ситуации. Мы ведь сейчас… Не мы, а я, вернее, от расстройства наплевав на все нормы пионерского расстояния мало того, что сел к ней практически вплотную, так еще наклонился и держу в руке ее кулон таким образом, что ворот блузки открывает мне довольно интересное зрелище.
Хм, максимально сконцентрировавшись на деле я даже и не обратил сразу внимание, что в именно из такой позиции прекрасно видна небольшая девичья грудь, уютно устроившаяся в чашечках бюстгальтера.
Николетта, кстати, эмпат, и наверняка прекрасно уловила изменения моего восприятия ситуации – от полной сосредоточенности, до… полной сосредоточенности чуть на другом. Почти полной – потому что мой прокол с амулетом, который так явно демонстрировался мне во время первой встречи в декольте девушки, это… это полное фиаско, если говорить мягко.
– Кхм, – кашлянул я, отводя взгляд от выреза блузки и отстраняясь. Причем без особого смущения – оставив это Николетте.
Соскочив с края стола, я сел в ближайшее гостевое кресло напротив девушки.
– Привет.
– Добрый день, – сдержанно поздоровалась Николетта.
– Этот амулет… он у тебя откуда?
– Мне его дала сеньора Романо.
«Сеньора Романо?» Ну, в принципе, почему бы и нет – мы же не в семейном кругу, сугубо деловое общение. Даже несмотря на то, что в помещении активны блокираторы, отсекающие возможность чужого внимания.
– Сразу после твоей инициации?
– Вероятно. Я плохо помню, что было в последующие три дня после… инцидента.
– Ты знаешь, что это за камень?
– Я догадываюсь.
– Догадываешься? – фирменным жестом, которому научился у семейства Юсуповых-Штейнберг, вздернул я бровь.