— Привет, Пал Саныч, вот наша детектив Татьяна Иванова из Тарасова, про которую я тебе рассказывала. Знакомьтесь, — представила нас Ирина.
— Очень рад знакомству! Надо же, настоящий детектив в нашей деревне, да еще такая красивая девушка. Я Паша. Проходите…
Пал Саныч, или просто Паша, оказался в меру плотным, ростом чуть выше среднего молодым мужчиной, короткостриженым, с округлым добродушным лицом и умными проницательными глазами сельского учителя. Он производил впечатление человека умного и рассудительного. Хотя этот ум, как я уже отметила, был исключительно в глазах. Чем-то этот молодой мужчина напоминал булгаковского кота Бегемота — нет, он не был таким же черным, Павел был шатеном. Рослым, слегка полноватым, с ироничной улыбкой и бархатным голосом. И если я бы и окрестила его «Бегемотом», то имея в виду именно кота, а вовсе не неуклюжее животное, которое можно увидеть в зоопарке.
В его умном взгляде мелькала явная заинтересованность моей персоной — он внимательно рассматривал меня и слегка, как мне показалось, суетился.
— Это, конечно, кошмарно, что случилось в нашем богом забытом поселке. Всю жизнь здесь была тишь и благодать, хотя… По поводу тиши и благодати мы позже поговорим. Думаю, это будет интересно нашему детективу. — Его глаза продолжали с азартом и явным интересом меня рассматривать. — Жаль Бориса, хороший был парень. Я хоть с ним дружбы и не водил, но шапочно знал его и ничего плохого про него сказать не могу. И тут на тебе — убили…
— Павел, я так понимаю, Ирина рассказала вам о цели нашего визита…
— Татьяна, если можно, давай сразу перейдем на «ты» — предложил он, перебив меня.
Я едва заметно улыбнулась и кивнула.
— Хорошо… Паша, Ирина рассказала, что твоя мама была в свое время знакома с Лидией Петровой, которую вчера нашли убитой около ограды кладбища.
Он кивнул.
— Все верно. Ирина не зря это вспомнила. Я уже предупредил свою матушку, она готова к разговору, ответит на все вопросы, на которые сможет. Так что пройдемте в дом, заодно угостим вас пирогами и травяным чаем.
— Паш, я, наверно, побегу, — отозвалась Ирина и взяла свой пакет с нехитрыми покупками. — Вы тут общайтесь, а у меня дома дела. Да и наша подружайка Ленка уже, поди, проснулась, надо ее покормить.
— Ну смотри, а то бы поела вкусных пирогов, — ты ж знаешь, моя мама в этом деле мастер.
— Я знаю, но в другой раз, — улыбнулась Ирина и быстро ретировалась, скрывшись за калиткой сада.
Маму Павла звали Галина Тихоновна. Это была очень приятная улыбчивая женщина, слегка полная, невысокая, со светлыми волосами. После приветствия и знакомства мы расположились на кухне за круглым столом, стоявшем посередине. Мне налили ароматный травяной чай (хотя я бы не отказалась от чашечки кофе) и положили перед самым носом поднос с румяными пирогами.
Конечно, в данный момент я не испытывала сильного чувства голода, но от одного куска пирога не отказалась, да и хозяйку дома надо было уважить. После того как я, закатив глаза, умяла весь кусок и рассыпалась в комплиментах, контакт был полностью установлен. Теперь можно было смело переходить к цели моего визита.
— Да, Лиду Петрову я хорошо знала, — охотно мне рассказывала Галина Тихоновна. — Конечно, с детства я с ней не дружила, ибо переехали мы сюда примерно тридцать лет назад. Как-то случайно познакомились, в церковь вместе ходили по воскресеньям, она меня часто в гости звала, пекуха она тоже была хорошая, обменивались мы с ней, помню, рецептами разных пирогов. А по поводу ее странностей… Раньше я этого не замечала, а потом, видимо с возрастом, эти ее странности стали заметны. Я думаю, это связано с трагедией, которая произошла в ее жизни. Чуть более тридцати лет назад у нее погибла маленькая дочь. Ушла по весне гулять и провалилась в воду около озера. Да, это ужасно, потерять своего ребенка. А у Лиды никого больше не было рядом на тот момент, матерью-одиночкой она была. Говорят, с ума она тогда сходила, волосы на себе рвала, жить не хотела, но все же нашла в себе силы как-то жить дальше. Стала в церковь ходить, даже с одним мужиком из соседнего села роман крутила, но детьми больше так и не обзавелась. — Женщина горестно вздохнула и продолжила: — Да, вот такая нелегкая судьба была у Лиды. Я это к тому, что есть объяснение ее старческого помешательства. Говорят же, с возрастом все обостряется, а уж осенью тем более… Кто-то мне рассказывал, что она начала видеть призрак своей маленькой пятилетней дочери и от этого стала еще более странной. Последнее время с ней мало кто стал общаться, да она и сама не особо этого хотела. Доживала свой век потихоньку в своем грустном, искаженном горем мире. А тут на тебе… Взяли да убили! Какой кошмар!