Джонни стоял перед пультом. Его слегка подташнивало. Наконец, не выдержав, он рухнул в кресло пилота и повернулся к выходу из шлюза как раз в тот момент, когда в рубку управления корабля вплыл мальчик.
— Что случилось? — с трудом выдавил из себя Джонни.
— Ты позвал меня, я не мог...
— Не мог что?
— Я не слышал тебя. Так что мой... отец... Ну, я условно называю его отцом... В твоем языке нет подходящих слов. Так вот, мой отец сказал, что ты позвал меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Мой... отец... Разрушитель.
— Какой Разрушитель?
— Он живет там... там, откуда я пришел.
— Когда я спрашивал, откуда ты взялся, ты сказал, что пришел с этого звездного корабля — с «Сигмы девять».
— Верно. Там и находится мой отец.
— Где именно?
Подросток ответил не сразу.
— Он повсюду.
Джонни задраил люк входного шлюза и объявил:
— Я отправляюсь к «Бете два». Возможно, там я найду ответ.
Взяв себя в руки, он отключил магнитные якоря. А когда корабль отошел от корпуса мертвого звездолета, Джонни направил его в пробоину в борту «Сигмы девять», где призывно мерцали звезды.
И тут компьютер просигналил, что поставленная перед ним аналитическая задача решена. Джонни вывел на экран результаты, пытаясь понять причины, которые привели Звездный Корабль к катастрофе. Электронный помощник объявил, что «Сигма девять» взорвалась, словно древний корабль Земли, налетевший на мину...
— Эй, постойте! — воскликнул подросток. В этом момент они были на полпути к «Бете два»
— В чем дело? — удивился Джонни.
— Сами увидите. Остановитесь!
Джонни включил тормозные дюзы.
— Теперь включите хроностатис.
Студент дрожащей рукой щелкнул выключателем. Ничего сверхъестественного не произошло.
— А теперь взгляните на «Сигму девять», и вы увидите того, кого я называю своим отцом.
Озадаченный Джонни направил сканнер внешнего обзора на обломки, от которого они только что отчалили. Как и прежде, «Сигма девять» переливалась и мерцала, наплевав на все законы физики.
— Видите блестки! — показал мальчик. — Это — частицы его тела.
— Не понял?
— Они и есть Разрушитель.
Глава седьмая
«Бета два» хранила молчание. Шлюзы открылись сами при приближении корабля Джонни. Коридоры, хоть и наполненные воздухом, встретили дипломника невесомостью.
— Я ищу архивы, — объяснил Джонни своему спутнику, когда они отправились в путь по переходам и коридорам корабля.
— Тогда нам сюда! — показал мальчик.
Они свернули в помещение, которое прежде, видимо, было корабельной библиотекой.
— Здесь хранятся все архивы, — объяснил спутник Джонни, подплывая к стеллажу с книгами.
Джонни отодвинул стеклянную панель, открывая доступ к драгоценным книгам. Тома в черных обложках плотно теснились на полках — бортжурналы за все время полета. Он перелистал один из них, потом вытащил другой. И понял, что перед ним документы Родильного Банка и инструкции по производству пищи. Джонни и представления не имел, откуда начинать поиски. Некоторое время он стоял возле книг и бессмысленно перебирал их. Наконец мальчик, видимо прочтя мысли студента, сам выбрал том и протянул Джонни.
— Это дневник моей матери.
Прежде чем Джонни полностью осознал слова таинственного мальчишки, его пальцы сами раскрыли книгу, и он прочитал заглавие: «Бортжурнал города „Бета два“. Собственность капитана Лилии РТ Восемьсот пятьдесят семь».
— Она была твоей матерью?
Джонни припомнил строчки:
Мальчик кивнул.
— Взгляните на то место, где описано, как был атакован первый корабль.
Он перегнулся через плечо землянина и перевернул несколько страниц. Это запись оказалась ближе к концу тома:
«Сообщение пришло в полдень, когда мы покинули море и вышли на неглубокую отмель. С самого начала счет песка крутился в районе сорока, что вызвало у меня беспокойство. Да еще эта чепуха по поводу Одноглазых. Но за последние три часа счет снизился до трех и продолжает держаться на этой отметке. На отмели песка немного, и мы способны вынести подобную среду в течение нескольких лет.
Меня мучает неопределенность: то ли счет возрастет, то ли вообще исчезнет. Нормально жить при таком положении дел невозможно.
После Совещания я решила посетить квартал Одноглазых. На городской галерее я встретила Судью Картрайта.
— Что привело тебя сюда? — спросил он, остановив меня.
— Я просто гуляю, — ответила я.
— Изучаешь своих подопечных, Ли. — С этими словами он махнул в сторону прохожих.
— Нет. Устала и решила пройтись.
— Похоже, нам с тобой по пути. Пусть нас увидят вместе. Тогда у людей создастся впечатление единства светской и духовной власти города.
— Я собираюсь свернуть, — возразила я.
Но Судья все же проводил меня.
— Ты слышала о недавно возникшей секте? Они придали некоторую пикантность ряду ритуалов, которые я ввел лет десять назад. Это вселяет в сектантов уверенность, что они не зря прожили жизнь, а привнесли в мир некую частицу абсолютной истины. Знаешь... — тут он понизил голос до шепота, — ... я не слышал, чтобы кто-нибудь из офицеров города посещал их собрания. Наверное, тебе следует как-то воздействовать на своих подчиненных.
Мне стало очень смешно. Я улыбнулась.
— Мы слишком заняты, Судья, чтобы тратить время на подобную чепуху. А если откровенно, все эти обряды занимают много времени, которого у нас нет.
Улыбаясь, я постаралась сдержаться и скрыть желание плюнуть ему в лицо.
— Но обряды — это смысл существования большинства горожан, — возразил Судья.
— Я могу вывесить объявления, приглашая всех желающих.
С каким удовольствием я бы прилепила такое объявление на его самодовольную рожу. Приколотила бы гвоздями! Но Судья Картрайт не заметил иронии в моих словах, он усмехнулся:
— Большего потребовать от Капитана я не в силах.
Когда мы дошли до противоположного конца туннеля,
он неожиданно остановился:
— Тебе сюда, Ли?
— Да.
Я шагнула в лифт, который связывал палубы корабля.
Коридор на следующей палубе оказался безлюден. Мои шаги гулким эхом зазвенели под сводами. Я вошла в зал, просторный, сумрачный, пронизанный паутиной служебных лестниц, трубопроводов, кабелей. Из-за этой путаницы было видно метров на сто вперед, не более. И тут мне вспомнилось, как однажды в детстве я оказалась на краю пропасти. В тот день я с другими ребятишками играла возле зоны нулевой гравитации. Мы всегда боялись, что нас унесет в хитросплетение механизмов...
Но в этот раз я лишь глубоко вздохнула и оттолкнулась от поручня. Сила тяготения оставила меня, и я нырнула в лабиринт ферм и балок. Требуется определенная сноровка, чтобы выпрыгнуть из зоны гравитации в зону невесомости. Большинство сограждан так никогда этому и не научатся. Немало тел попало на Холм Смерти с переломанными шеями... Я поймала рукой проплывшую мимо лестницу и полезла наверх. Совершенно очевидно, что этот район корабля с самого начала считался нежилым. Он предназначался для ремонта механизмов города, но горожане в этих механических норах, пещерах и закоулках никогда не бывают. Однако тут проживает до семисот обитателей. С того места, где я очутилась, открывался вид на металлическую сферу диаметром метров двадцать пять, покрытую заклепками. Оттолкнувшись от площадки, я перелетела к одной из растяжек, удерживающих сферу. Я снова вспомнила детство: еще тогда я пришла к выводу, что одна магнитная подошва чрезвычайно полезна для игры в невесомости, а две — одно беспокойство. Магнитный якорь намертво прикрепил мою левую ногу к поверхности кожуха.