- Пока нет. - Виктория выглядела довольной, а Сара улыбалась, не обращая внимания на двух молодых мужчин, которых приметил ее отец. - Мы решили, что сначала погуляем и попьем с тобой чай, а затем опустошим магазины и истратим все твои деньги.
- Я брошусь за борт, если вы меня разорите.
Обе женщины засмеялись, а два молодых человека посмотрели на Сару, один из них с заметным интересом. Но она отвернулась и пошла с отцом погулять по палубе. Когда они беседовали, Эдвард Томпсон был поражен, как много его дочь знает о мировой политике. Она, очевидно, последнее время следила за публикациями в газетах и журналах. Он был просто поражен ее умом, проницательностью, эрудицией. Она не тратила времени впустую в своем уединении. Они обсудили гражданскую войну в Испании, аннексию Гитлером Австрии в марте и значение этого события и многое другое.
- Откуда ты все это знаешь? - поинтересовался отец, на которого ее знания произвели большое впечатление. Беседа с ней доставила ему удовольствие.
- Я очень много читала. - Она смущенно ему улыбнулась. - Ты знаешь, мне больше нечего было делать. - Они обменялись теплыми улыбками. - Как ты думаешь, что произойдет, папа? Гитлер начнет войну? Он, кажется, хочет ускорить это, и думаю, объединение Рима и Берлина может быть очень опасным. Особенно учитывая то, что делает Муссолини.
- Сара, - он остановился, пристально глядя на нее, - ты меня изумляешь.
- Спасибо.
Они еще некоторое время прогуливались, обсуждая то, сколь глубока опасность войны в Европе, и ему отчаянно не хотелось прекращать прогулку, когда прошел час. Он увидел ее совсем другой. Такая Сара была совершенно не нужна ван Дерингу. Они продолжали оживленную беседу за чаем, и Эдвард изложил свою теорию о том, что Соединенные Штаты никогда не будут втянуты в войну в Европе.
- Жаль, что мы не едем в Германию, - заметила Сара, удивляя своего отца, - мне хотелось бы ощутить, что там происходит, и, может быть, даже побеседовать с людьми.
Слушая ее, он радовался тому, что они туда не едут. Вовлекать Сару в опасный мир политики не входило в его планы. Интересоваться мировой политикой, быть осведомленной, даже до такой степени, как она, бьшо крайне редким качеством, особенно для женщины, но поехать туда, чтобы вкусить опасность, - на такое он никогда бы не согласился.
- Я думаю, как раз хорошо, что мы посетим Англию и Францию. Я даже не уверен, что нам следует ехать в Рим. Пожалуй, мы решим это, когда будем в Европе.
- Где твой дух приключений, папа? - подтрунивала она над ним, но он покачал головой, он был намного мудрее ее.
- Я слишком стар для этого, моя дорогая. А ты должна носить красивые платья и посещать вечера.
- Как скучно. - Она прикинулась скучающей, и ее отец рассмеялся.
- Вы поразительны, мисс Сара. - Неудивительно, что она была несчастна с ван Дерингом и укрылась в Лонг-Айленде. Она оказалась слишком умна для него и большинства молодых людей из его окружения.
Прошло три дня, и Сара уже спокойно гуляла по кораблю. Она по-прежнему держалась обособленно и не проявляла особого интереса к молодым людям, но она обедала вместе с родителями в ресторане, а накануне вечером они ужинали за столом капитана.
- Вы ни с кем не обручены, мисс Томпсон? - подмигнув, поинтересовался капитан Ирвин. Виктория затаила дыхание.
- Нет, не обручена, - холодно ответила Сара, и на щеках ее появился легкий румянец. Рука немного дрожала, когда она ставила стакан с вином.
- Какая удача для молодых людей в Европе.
Сара сдержанно улыбнулась, но эти слова, словно острый нож, вонзились в ее сердце. Нет, она не обручена, она ждет развода, который состоится в ноябре, через год после слушания дела. Развод. Она чувствовала себя погибшей женщиной. Но здесь, на корабле, никто не знал о ее проблемах, и будет совсем хорошо, если и в Европе никто об этом не узнает.
Капитан пригласил ее на танец. Она была очень красива в голубом атласном платье, которое мать заказала для нее перед свадьбой с Фредди. Платье было частью ее приданого, и когда этим вечером она надела его, она почувствовала, как ком подкатил к горлу. Когда высокий светловолосый молодой человек пригласил ее танцевать сразу после капитана, она, кажется, долго колебалась и наконец вежливо кивнула.
- Откуда вы?
По его акценту она определила, что он англичанин.
- Из Нью-Йорка.
- Вы направляетесь в Лондон? - Он был рад, что ему удалось потанцевать с ней. Несколько дней он наблюдал за Сарой и успел заметить, что она неуловима и немного пуглива.
Сара намеренно была рассеянна с ним, ей не хотелось поддерживать беседу. Ей было неприятно внимание ее партнера, к тому же, как ни странно, он слегка напоминал ей Фредди.
- Где вы остановитесь?
- У друзей моих родителей, - солгала она, прекрасно зная, что для них забронированы номера в "Кларидже" и что они пробудут в Лондоне по меньшей мере две недели, но у нее не было никакого желания встречаться с ним. И, к счастью для нее, танец кончился быстро. Молодой человек пытался продолжить ухаживать после танца, но она не поощрила его, и он, поняв намек, вернулся к своему столику.
- Я вижу, молодой лорд Винтроп не в вашем вкусе, - подтрунивал над ней капитан. Он был лучшим кавалером на корабле, и все молодые леди преследовали его. Все, за исключением держащейся в стороне мисс Томпсон.
- Совсем нет, Я просто не знаю его, - сдержанно ответила Сара.
- Хотите, я вас официально представлю? - предложил капитан, но Сара только улыбнулась и покачала головой.
- Нет, спасибо, капитан. - После этого она танцевала с отцом, а капитан обсудил с Викторией ум и красоту ее дочери.
- Она необыкновенная девушка, - сказал он с восхищением. Он наслаждался беседой с ней точно так же, как ее отец в течение предыдущих пяти дней. - И такое безукоризненное поведение. Не могу себе представить, чтобы у вас были с ней какие-то затруднения.
- Вы совершенно правы, - улыбнулась Виктория, гордясь своей младшей дочерью, - за исключением того, что она слишком хорошо себя ведет. Викторию обескуражило полное равнодушие Сары к молодому лорду Винтропу. Это не сулит ничего хорошего молодым людям в Европе. - Она пережила большое разочарование, - призналась Виктория капитану, - и я боюсь, что какое-то время она будет сторониться молодых людей. Мы надеемся, что она развеется в Европе.