Она вытирала беспорядок, обожгла два пальца, а потом, наконец, налила себе суп, остывающий, пока она читала лекции самой себе.
Пришло время прекратить блуждать вокруг. Она ответственный человек, надежная женщина, не та, которая стояла в темноте и мечтала уйти в туман. Она налила суп и съела его автоматически.
Пришло время признаться самой себе, зачем она приехала в Ирландию. Настало время прекратить претворяться, что это будет настоящий праздник, в течение которого она будет изучать свои корни и напишет работу, которая может поставить точку на ее не очень звездной университетской карьере.
Она приехала, потому что очень боялась, что находится на грани нервного срыва. Напряжение было ее постоянным компаньоном, радостно приглашая насладиться мигренью или язвой.
Она начала пренебрегать работой, семьей, студентами. Собой.
Хуже всего, что она начала ненавидеть всех, включая себя.
И чем бы это ни было вызвано, она еще не готова исследовать эту область, поэтому единственное верное решение — радикальная перемена. Отдых. Разваливаться нельзя. А разваливаться публично, тем более.
Она не унизила бы себя или свою семью, которая ничего не сделала, чтобы заслужить это. Таким образом, она бежала, возможно, трусливо, но в некотором роде это был единственным логический шаг, о котором она была в состоянии думать.
Когда Старая Мод умерла, дверь открылась.
Было непросто войти в эту дверь. Ей нужно время, чтобы побыть одной, побыть в тишине, время чтобы, все переоценить. И это было именно то, что она собиралась делать.
Она собиралась работать. Она никогда не смогла бы оправдать эту поездку и затраченное на нее время, если бы у нее не было своего рода плана. Она сбиралась написать научную работу, которая объединила бы ее профессию и ее корни.
Она провела в раздумьях слишком много времени. Ирландская черта. Ирландцы часто погружаются в раздумья, и если она время от времени собирается делать это, то она выбрала лучшее место в мире для этого.
Почувствовав себя лучше, Джуд повернулась, чтобы поставить пустую тарелку в посудомоечную машину, но и ее на кухне не оказалось.
Она хихикала все то время, пока поднималась в спальню.
Джуд распаковала вещи и придирчиво раскладывала их в прекрасном скрипучем платяном шкафу и старом комоде с выдвижными ящиками. Она раскладывала туалетные принадлежности, восхищаясь старой раковиной.
Джуд нырнула во фланелевую пижаму, прежде чем у нее начали стучать зубы, и попыталась разжечь торф в камине. Удивленная успехом, она двадцать минут сидела, обхватив руками колени, смотрела на огонь и представляла себя женой довольного фермера, ожидающей возвращения мужа с поля.
Закончив мечтать, Джуд пошла посмотреть вторую спальню и решить, сможет ли она использовать в качестве кабинета.
Это была маленькая, квадратная комната, с узкими окнами по центру и по бокам. После некоторого обдумывания Джуд, решила разместить все возле южной стены, таким образом, она могла видеть крыши и церковные шпили деревни, широкий пляж, ведущий вниз к морю.
По крайней мере, предполагала, что сможет увидеть, как только туман рассеется и забрезжит дневной свет.
Но перед ней стояла другая проблема: ей негде было разместить аппаратуру, поскольку в комнате не было стола. Она провела следующий час, ища подходящий стол, а затем поднимая его из гостиной в спальню вверх по лестнице. Джуд поставила его прямо перед окном и решила подключить оборудование к сети.
Это действительно происходит с ней: это она может писать на кухонном столе рядом с удобным небольшим камином, слушая перезвоны ветра, словно поющего специально для нее. Но это казалось слишком небрежным и неорганизованным.
Она нашла верный адаптер для штепселя, загрузила ноутбук и открыла файл, который должен стать ежедневным журналом ее жизни в Ирландии.
3 апреля, Фейри Хилл Коттедж, Ирландия. Я пережила поездку.
Джуд засмеялась. Такое ощущение, будто она пережила войну. Она хотела удалить написанное и начать заново, но остановила себя. Нет, это личный журнал, и она напишет в нем, то о чем действительно думала, когда приехала в Ирландию.
Дорога из Дублина была более долгой и сложной, чем я думала. Интересно, как много времени мне потребуется, чтобы привыкнуть к левостороннему движению? Сомневаюсь, что когда-нибудь это случится. Однако пейзаж был замечательный. Ни одна из картин, которую я видела раньше, не воздает должное сельской местности Ирландии. Недостаточно просто сказать «зеленый». Это в той или иной мере неверно. «Мерцающий» — это лучшее слово, которое я сейчас могу подобрать.