— Я попробую поспать лишний час прежде, чем снова уйти.
— Да, хорошо.
Я не смотрю ему в глаза. Всю неделю не могу это сделать. Или заканчиваю тем, что прикусываю язык, чтобы не извергнуть в его сторону тошнотные слова и обвинения. Я не готова противостоять ему. Мне нужно больше доказательств, иначе он ослепит меня своей отцовской улыбкой, когда погладит по голове и назовёт «крошкой».
— Как прошла ночевка? — спрашивает мама, пока я наполняю раковину мыльной водой. — Что вы, девочки, делали?
— Смотрели фильм, — вру я, морщась. — Этот новый с Робертом Паттинсоном. И мы заказали пиццу, следили за ее бывшим в интернете. Как обычно.
Ненавижу ей врать, правда. Но в данном случае от правды будет больше вреда, чем пользы. Нет смысла ее расстраивать.
Мама смеётся.
— Ох, вы девочки…
— Итак…, — делаю я глубокий вдох, смывая кусочки яичницы-болтуньи с цветочной тарелки. — Я знаю, что это была случайность, но я размышляла… и решила, что уеду в колледж через несколько недель.
— Да, милая. Я прекрасно знаю.
— Адриана сказала, что в городе есть благотворительная организация, куда можно направить грант или что-то в этом роде, чтобы люди помогали по дому…, — я ужасная лгунья. — Я не знаю подробностей. Она сказала, что ее бабушка попала в программу пару лет назад.
Я попаду в ад с билетом в один конец.
— О? Я никогда о таком не слышала.
Ее голос стал выше, словно его зажгло любопытство.
— Думаешь, врачи говорили что-то об этом несколько лет назад?
Я ополаскиваю тарелку под струей холодной воды, перед тем как поставить ее на сушилку.
— Я думаю, что информация передаётся из уст в уста. Частные благотворители… или что-то подобное. В любом случае, ты не против, если я запишу тебя в эту программу?
Мама молчит. И после ещё нескольких секунд тишины, поворачиваюсь, чтобы убедиться, что она ещё там. Только вижу, что она уставилась в окно, погружённая в свои мысли.
Я поворачиваю ручку крана, чтобы выключить воду и сажусь рядом с ней.
— Мама, иногда ты забываешь принять таблетки. А иногда у тебя случаются эти приступы. И бывают времена, когда ты…
Она машет на меня рукой.
— Я знаю.
— Через несколько недель я буду далеко, не на расстоянии лишь телефонного звонка. И папа не сможет уйти с работы, когда ему вздумается, если что-то случится, — я заламываю руки. — По крайней мере, позволь мне подать заявку и посмотрим, как пойдёт. Мы же ничего не потеряем от этого.
Мама делает медленный вздох и выпускает воздух из лёгких, опуская плечи.
— Да, полагаю, ты права. Это не навредит. Просто не надейся ни на что.
Я заканчиваю мыть посуду и помогаю ей пройти в гостиную, чтобы она устроилась на утренний сон. И когда я заканчиваю, принимаю душ, крепко зажмурив глаза и позволяя воде медленно стекать по шее, точно так же, как он целовал меня прошлой ночью…
…так же, как я позволю ему поцеловать меня снова, скоро.
В правильное время и в правильном месте.
Что может пойти не так?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
АВГУСТ
— Авг, посмотри на мой новый драйвер (прим. пер. Драйвер — это вид клюшки для гольфа, вуд 1. С нее начинается игра на каждой лунке. При помощи этой клюшки можно послать мяч на самое дальнее расстояние (более 250 м).
Отец полирует свои клюшки для гольфа, когда я возвращаюсь домой в субботу утром.
— Первоклассный Хартфорд. Сделан на заказ. Смотри, они даже выгравировали мою монограмму на рукоятках. Красиво, а?
Он пытается передать ее мне, но я игнорирую его жест и прямиком направляюсь к двери.
На этой земле мало вещей, которые я ненавижу сильнее гольфа.
Мой отец, должно быть, оплатил сотни, если не тысячи часов уроков гольфа в течение всего моего детства, всегда отчаянно желая быть лучшим на грине (прим. пер. Грин — участок с самой короткой травой непосредственно вокруг лунки.). Если бы он приложил столько усилий к воспитанию детей, возможно, я бы больше интересовался его увлечениями.
Хотя, отдам ему должное, однажды он позволил мне пойти на его любимое поле для гольфа. Когда мне было десять. Хотя мне было разрешено только смотреть. Через четыре часа, я становился все беспокойнее и подумал, что было бы забавно уехать на нашем гольф-мобиле. Мой юношеский мозг был уверен, что он найдёт это уморительным и потом мы вместе будем смеяться над этим. Вместо этого отец выпроводил меня с территории, как гребанного преступника и заставил два часа ждать на заднем сиденье его внедорожника, пока он не закончит все свои восемнадцать лунок. После этого отец никогда больше не приглашал поиграть меня в гольф.