— А «желторотики», я думаю, тем более не возражали?
— Эти — да, этих, наоборот, еще притормаживать пришлось. Спят и видят, когда их в «горячие» точки пошлют. Я, конечно, такой энтузиазм всячески поддерживал. «Скоро, — говорю, — ребята, уже совсем скоро. Вот, мол, вам последнее испытание, будете сражаться с реальными профессионалами на полигоне. Если достойно выдержите, прямо сейчас в Сирию отправим».
Собеседники засмеялись.
Обменявшись еще парой саркастических замечаний, они снова взялись за бинокли и с интересом стали наблюдать за происходящим.
— Опа! — через минуту воскликнул второй из них, низенький толстячок в длинном, почти до пят, плаще. — Смотри-ка, похоже, еще одного твои «завалили». С красными номерами — это ведь «враги»?
— Да, это «желторотики». Мои — синие. Пришлось «пронумеровать» их и цветом выделить, а то экипировка у всех одинаковая, лиц за касками тоже не видно, не различишь, где свой, где чужой. Да чего он теперь валяется, я не пойму? — недоуменно и с раздражением продолжал высокий, глядя в бинокль. — Понятно уже, что убит. Перед кем спектакль разыгрывает? Вставай и отваливай, не мешай другим продолжать.
Но человек в бронежилете и каске, лежавший сейчас возле одного из полуразрушенных строений, не вставал.
Высокий мужчина достал телефон и активировал один из контактов.
— Женя, посмотри, что там, — недовольным тоном проговорил он. — Чего он там залег? В ногу, что ли, ему попали?
Один из бойцов три раза выстрелил в воздух и, уже не прячась, направился к лежавшему человеку. Подойдя, наклонился к нему и, осмотрев, проговорил что-то в телефонную трубку.
— Что?! — вне себя выкрикнул высокий. — Что значит насмерть? Как его могли насмерть? Кто стрелял?!!
Полковник Гуров выходил из комнаты для допросов, где в течение почти трех часов длилась беседа с подозреваемым. «Клиент» попался упорный, и полковник шел по коридору утомленный и взмокший, будто побывал в сауне.
Выйдя из следственного изолятора на улицу, он с удовольствием вдохнул прохладный октябрьский воздух. Осенняя атмосфера подействовала, как охлаждающая жидкость на перегретый автомобильный двигатель.
— Лев Иванович… — неуверенно прозвучало за спиной.
Обернувшись, Гуров увидел, что следом за ним из СИЗО вышел дежурный.
Андрей Калязин, молодой парень, огромного роста и богатырского телосложения, сейчас мялся и чуть ли не краснел в нерешительности, не зная, как начать разговор.
Еще утром, прибыв на допрос, полковник заметил пытливо-вопросительные взгляды, которые бросал в его сторону Андрей. Но тогда он ничего не сказал и ни о чем не спросил. Да и сейчас, кажется, только в последнюю минуту набрался храбрости, поняв, что полковник вот-вот уедет.
— Лев Иванович, можно с вами поговорить?
— Говори, Андрюша. Что стряслось?
— У моей матери знакомая… тетя Люда. У нее сын пропал. Она в полицию подала заявление, но ей все кажется, что никто ничего не делает. А у нее, кроме Кирилла, никого больше не осталось. Муж умер, родственников нет. Понятно, волнуется. Вот мать и пристала ко мне, найди да найди кого-нибудь. Ты, дескать, в органах ведь работаешь. А кого я могу найти? Я же не следователь. Вот я и подумал… хотел спросить у вас. Может, вы согласитесь все это… как бы… проверить.
— Хм, не знаю, — неопределенно ответил Лев. — А как он пропал? Случай какой-нибудь был или просто домой с работы не пришел? Что произошло?
— Я, в общем-то, подробностей не знаю. Мамка говорила, что Кирилл этот на новую работу устроился. Очень уж денежную. И действительно, хорошо зарабатывал, денег много домой приносил. Где-то с месяц так они попраздновали, а потом он пропал. Я подробностей не знаю. Но если вы согласитесь… проверить, то можно будет тете Люде позвонить, она сама все расскажет.
Глядя на этого огромного верзилу, смущенно переминавшегося с ноги на ногу и так по-детски, с надеждой и ожиданием на него смотревшего, Гуров не мог не улыбнуться.
— Ладно, звони своей тете Люде, — кивнул он. — Послушаем, что она расскажет.
— Правда? Вы правда согласны? Эх… вот это да! Сам Гуров!.. Я сейчас. Одну минуточку. Я только телефон возьму. Не уходите, пожалуйста. Я сейчас.
Андрей стремглав бросился к дверям и через минуту уже вернулся, держа в руке телефон.
— Алло, тетя Люда? Это Андрей. Калязин Андрей. Я договорился по вашему вопросу. Да, нашел. Сам полковник Гуров согласился. Что? Что значит какой Гуров? Да это… да это самый знаменитый человек во всем управлении. Да, правда. Что? Нет. Ему нужно будет сначала поговорить с вами. Когда вы сможете подойти?