И сейчас в самой уютной таверне Спитака, расположенной в здании городского Совета, собрались патриархи этих семей, чтобы за чаркой вина обсудить насущные вопросы.
- Все наши попытки противодействовать таврическим купцам и их доминированию в черноморской торговле провалились. Поддерживаемые своим князем они теснят нас на всех направлениях. Торговля рабами стала опасной, военные корабли княжества контролируют все удобные маршруты, рабов освобождают, а купцов и команды отправляют на корм рыбам. И теперь перед нами встаёт вопрос, что нам делать?
- А если как-то порешать этот вопрос? - спросил самый молодой из собравшихся сорокалетний Паштик Симонян.
- Пробовали. Не получается. Порешали, но не вопрос, а самих исполнителей, - ответил неформальный лидер совета Седа Айтруни.
- Это как? – удивился Паштик, именуемый за глаза Меченым, за большое родимое пятно на голове.
- Как, как. Окончательно и бесповоротно, поэтому предлагаю не вино пить, а немного поработать и подумать, как нам дальше жить.
- Работать лучше завтра, чем сегодня, - глубокомысленно изрёк Веуш Урца и хорошо приложился к чаше с вином.
- Дайте я скажу то, что сказал, – вклинился в философские рассуждения коллеги Паштик. – Я думаю, надо воспользоваться старой армянской мудростью, которая гласит, что если победить сложно, то не стоит тратить усилия, а нужно просто присоединиться к более сильному.
- Паштик-джан, я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся… Ай молодец, прям Давид Арахнат, а, возможно, сам Алейкун Арестуни. Дай, я тебя поцелую, - произнёс уже хорошо принявший на грудь Нанэ Эдесян и попытался исполнить свою угрозу, но к счастью для всех, он был уже в хорошем подпитии, что предполагает плохую координацию.
- А Кац давно предлагал сдаться, - произнес седовласый Фалик Кац, волею судьбы единственный еврей в этой компании армян.
Глава 20
26 студня 1187 года
Дербент
Дербент бурлил. После вести о гибели ширваншаха местная знать под предводительством раисов (главы феодальных семей арабского происхождения, самые богатые и влиятельные) уничтожила ширвандский гарнизон, после чего веселье продолжилось, так как раисы продолжили выяснять отношения между собой, причем духовенство (в руках которого были не только мечети, а значит и души горожан, но и судьи, и значительные денежные суммы, и имущество) принимало активное участие в этом веселье. Наконец, сторонники рода Сулани, потомственных эмиров города, смогли одержать победу. На то, чтобы остановить насилие, творящееся в городе, ушло ещё несколько дней.
Маймун II ибн Мансур собрал союзников во дворце эмира: предстояло решить множество вопросов.
- По нашим данным грузинские войска скапливаются в районе Ганжи и Нухи и должны вот-вот выступить. Царица Тамар предлагает нам примкнуть к её походу, за что обещает независимость.
- Доверять женщине, всё равно, что доверять вору, - произнес муфтий Муса ат-Тузи.
- Это понятно, уважаемый. Но что нам делать в данной ситуации?
- Думаю, надо соглашаться и под это дело вернуть всю территорию эмирата под наш контроль, а дальше - время покажет, - произнес Мухаммаджон ал-Руни. - А пока, суть да дело, думаю, стоит поискать союзников против Тамар, на всякий случай.
- А что там с неверными кяфирами, которые ограбили Баку? – спросил эмир, попивая вино.
- Мы подослали к ним гулямов, которые должны навести их на Шемахи, а далее ограбленный город легко падёт под копыта наших лошадей.
- Хотелось бы получить не только город и прилегающие к нему земли, но и скопившиеся там богатства, - раздражённо заметил эмир.
- Увы, солнцеликий, нам пока не под силу справиться со всеми твоими врагами, но мы можем одних твоих врагов столкнуть с другими, и потом разобраться с победителями.
- Хороший план, - взмахнул рукой эмир.
- Войска взяли город Кубу и прилежащие к нему территории и готовы к рывку к Шемахи; как только кяфиры нападут на город, мы выдвинемся к городу и возьмём его, - произнёс раис ал-Идрис, которому доверили командование объединённой армией дербенского эмирата. - Я сразу после совещания отправлюсь к войскам, мои люди отслеживают появление кораблей неверных.