Следующий труд, которому молодой профессор кафедры механики и математики Крымского университета планировал уделить время, был также связан с повседневной деятельностью и носил рабочее название «Практическая геометрия».
Он уже начал собирать материал для новой работы, плотно общаясь с зодчими, механиками, корабелами, кормчими и еще с огромным количеством профессий, где оказались востребованы знания элементарной геометрии.
Особенно интересным оказался вообще-то простой вопрос, заданный в одной из частных бесед князем: «Можно ли идти на парусе против ветра?».
Ответ на него до сих пор для Леонарда не очевиден, но математическое обоснование может стать одним из бриллиантов его исследований. Правда, князь заранее уточнил, что результаты работы в начале будет известны неширокому кругу людей, чтобы обеспечить княжеству превосходство в кораблестроении.
Леонардо хоть и был самолюбив и ценил общественное признание своих заслуг, но прекрасно понимал всю важность для княжества этих исследований и их секретный характер. Понимал это и князь, выделив и людей, и средства на опыты. Именно Юрий предложил начальные опыты проводить на моделях, и для этой цели в Левкополье был построен огромный бассейн, где Лео со своей командой и обосновался.
Кроме того, неожиданно для самого учёного, в нем возникла страсть к готовке новых блюд. Каждый вечер, после работы, он с женой отправлялся на рынок, чтобы пообщаться с продавцами и выбрать свежие продукты для ужина. Этот процесс был для него не просто покупкой, а настоящим ритуалом, в котором переплетались истории, споры, смех, экспрессивная торговля, дружеские подколы.
Со временем он освоил местные рецепты, добавив к ним свой итальянский взгляд на кухню. Его перфекционизм порой вызывал любопытные взгляды родных, например, когда он пытался приготовить плов, адаптируя его под свои итальянские привычки. Досталось и классическим итальянским блюдам, которые он тоже переделал под местные реалии и продукты. Тем не менее, никто не мог отрицать, что его эксперименты приносили радость, и вечера за столом становились праздником дружбы и взаимопонимания. Леонардо любил говорить в шутку, что, если его выгонят из математиков, от откроет небольшой ресторан и будет готовить там в свое удовольствие. На этой почве они сошлись с молодым князем, который тоже любил иногда выпустить пар на кухне, и даже создали совместное блюдо «пиццу», по-крымски наполненное грибами и баклажанами. Эти компоненты прекрасно росли на княжеском огороде.
Сечень 1188 года
Домослав из племени ратарей
Сидя в протопленном доме, Домослав привычными движениями мастерил прялку. По секретной технологии, как до этого делали его отец и дед, а до этого их отцы и деды. Секрет был в том, что делалась она из дерева и его корня. Это позволяло делать прялку, представляющую собой цельную конструкцию, которую невозможно было ни сломать, ни расшатать. Из корня делалось донце (на нем сидела пряха), а ствол становился столбом для поддержания ткани, иногда и рогаткой для плетения сетей.
По этой же технологии можно было сделать крепкие лавки, выбирая для них подходящую часть ствола. После его распила сучки укорачивали до одной длины. Такие лавки делались без единого гвоздя, при этом они отличались невероятной устойчивостью и надежностью, но сегодня Домослав сосредоточился на прялке.
Рядом сидел старший сын Мунк и помогал отцу перенимая науку. Теплый свет от печи перемешивался с резким светом из окон, окутывая место, где они мастерили, погружая его в уют и создавая спокойную атмосферу для работы. Легкий запах соснового дерева напоминал ему о родительском доме, о детских воспоминаниях, когда рядом с ним сидел отец, и точно так же, как он сейчас, расписывал детали своего ремесла. Каждый удар резца вызывал в его душе мелодию, сквозь которую пробивалась ностальгия. Благодаря простым движениям, бесформенный кусок дерева постепенно принимал форму прялки, а с ней возрождались и воспоминания. Он смотрел на сына, прижимавшего будущую прялку к столу, и указывал на мелкие огрехи, стремясь довести свое детище до совершенства, ведь как бы ни была работа идеальной, всегда оставался маленький недостаток, который следовало исправить, словно те недочеты в жизни, которые порой оставались незамеченными, но всегда давали о себе знать в самый неподходящий момент.