Традиционно особое внимание уделялось оружию и доспехам. Мечи, топоры и копья затачивались до блеска, щиты проверялись на прочность, а кольчуги чистились от ржавчины. Ведь каждый викинг верил, что оружие — это часть его души, и потому относился к нему с особым почтением и пиитом.
Когда всё было готово к отплытию, Вальдемар вместе со жрецом Одина провел обряд благословения кораблей, принеся в жертву богам с десяток местных диких коз, именуемых - джейранами, а также одно несуразное животное с огромными горбами на спине, прося удачи и попутного ветра. Пока дым от жертвенного костра окутывал драккары, дружина, стоя на коленях, шептала молитвы. Каждый понимал, что возвращение домой — это не просто путь, но испытание, которое нужно пройти с честью.
В путь собрались на рассвете, когда ветер был наиболее благоприятным. Подняли паруса, и драккары, словно ожившие драконы, устремились в открытое море. Ветер наполнил паруса, и корабли начали набирать скорость, рассекая волны своими острыми носами. Вальдемар стоял на капитанском мостике, вглядываясь в горизонт. Он чувствовал себя уверенно и спокойно, зная, что его команда готова к любым испытаниям. Юный хедвиг знал, что путь домой может быть долгим, но его сердце было полно надежды на будущее которое во многом основывалось на собранной в походе добыче. Оставалось дело за малым - довезти её в сохранности до дома.
Сухий, 1188 года
Крепость Аспарунт. Аджария.
Константин Коломан
Пятидесятилетний мужчина лениво осмотрелся, очередная крепость его не впечатлила, сколько их он видел за свою бурную жизнь? А римские крепости не отличаются разнообразием, видел одну – видел все. Да надежно, на функционально, но нет в них индивидуальности, души - если можно, так сказать. Эта хоть и была построена римлянами, но за последние лет сто пришла в значительный упадок. Стены и те давно требовали ремонта. Впрочем, чего он хотел от грузин, у которых даже письменность и ту армяне придумали.
Зато внутри веяния новой власти уже чувствовались. Вдоль стен были снесены жавшиеся раньше к стене убогие лачуги, а башни начали приводиться в нормальный вид. На некоторых уже были очищены от растительности и приведены в божий вид платформы для скорпионов и баллист, а на паре башен они уже были установлены, направив свои жала в сторону единственного сухопутного пути в Западную Грузию, из Трапезунда, проходящего практически у подножья крепости.
Даже находясь в плену, Константин оставался в курсе самых последних политических событий. После смерти Млеха его перевезли на территорию Малой Армении, где обходились с ним не так строго, не как с пленником, а как с ценным активом. И, похоже, его удалось выгодно сбыть. Учитывая место, куда его привезли покупателей могло быть двое или молодой император, или его дальний родственник, князь Тмутараканский и Суздальский Юрий.
Бабка Константина, по отцовской линии, Евфимия, дочь Владимира Мономаха, была выдана замуж за венгерского короля Кальмана (Коломана) Книжника. Однако тот, будучи старше новой жены более чем на 25 лет и тяжело больной, уличил её в супружеской измене и выслал обратно в Киев. У неё родился сын Борис, которого Кальман не признал. Большую часть своей жизни Борис пытался заполучить венгерский престол, но это ему не удалось, и он осел в Византии, став полководцем, и погиб в одной из стычек с печенегами. У него было двое сыновей: Константин и Стефан. Их мать Анна Дукаина после смерти мужа ушла в монастырь. В двадцать пять лет император Мануил Комнин назначил Константина правителем Киликии, провинции, чьи крепости были только что заняты армянским князем Торосом II. Собрав сильное войско во многом благодаря поддержке родичей матери и занятым деньгам у ростовщиков Константин, не сразу двинулся в Киликию, а сначала стал большим лагерем на границе захваченной области, где в течении трех месяцев проводил тренировки с новобранцами, которые составляли чуть ли не половину его войска. Когда он посчитал что его войско готово к битве то двинулся в Киликию. После пары нанесённых Торосу поражений, тому пришлось отступать в горы, а позже соглашаться на мирный договор. Десять лет Константин управлял провинцией, стараясь делать это, по совести. Но беда пришла откуда он совсем не ждал, в 1170 году в Киликию вторгся армянский князь Млех, который при поддержке Нур ад-Дина захватил Мопсуестию, Адану и Тарс. Несмотря на отказ басилевса в поддержке войсками, Константину с помощью иерусалимского короля Амори и Боэмунда Антиохийского удалось вернуть себе эти территории. Однако через три года, благодаря вероломству и предательству, он был захвачен в плен во время переговоров. Тем временем в Византии сменился император, который отказался выкупать Константина. Он практически смирился с судьбой, но внезапный поворот вновь изменил его жизнь, оставив в недоумении: к добру ли это?