– Разумеется, уважаемый эмир, – согласился Арсук. – Мы готовы к обсуждению любых деталей. Главное, что мы нашли общий язык и готовы к сотрудничеству. Уверен, что совместными усилиями мы сможем добиться процветания наших народов. После этого они еще долго обсуждали возможные объемы поставок, цены и логистику.
Аюб больше слушал чем говорил, предоставив гостью возможность лить приторной сладкий джаллаб в его уши, не забывая при этом держать свои глаза открытыми. Арсук, словно опытный сказитель, плел паутину слов, обещая горы золота и реки шелка.
"Хм, золото и шелк, говоришь? Звучит заманчиво, как бесплатный обед после месяца на сухарях!" – подумал Аюб, едва сдерживая улыбку. В его голове вихрем проносились мысли. С одной стороны – риск, огромный и пугающий, как верблюд, внезапно выскочивший перед караваном. С другой – шанс, о котором он мечтал ночами, как оазисе в пустыне. Аюб не был романтиком, - он прекрасно знал, что мир полон хитрецов и обманщиков, но интуиция подсказывала ему, что это предложение — это его шанс.
- Что ж, Арсук, – произнес Аюб, откидываясь на подушки, – ты заинтриговал меня! Расскажи мне больше о своих планах, и посмотрим, сможем ли мы вместе покорить этот мир, как два гордых орла, парящих над горами!
Арсук расплылся в довольной улыбке. Он знал, что Аюб клюнул на наживку. Теперь дело за малым – убедить его, что этот рискованный план – самый верный путь к величию и процветанию. Сейчас его народу не нужен прямой конфликт с грузинами, пусть новый эмират станет
Впереди их ждала головокружительная игра, полная интриг, опасностей и, возможно, несметных богатств. Но Аюб был готов рискнуть – ведь именно так и куется судьба великих эмиров!
Сухий 1188 года
Труан Молчаливый
Время до отплытия прошло в заботах, и в попытке объять необъятное. Как он и предполагал в городе начались дрязги и все это на фоне того что с севера Дербент заблокировали асы, а с юга войска нового правителя Шервана. При таком раскладе в независимость могли верить только очень наивные люди, а таких среди лидеров бывших рабов практически не было. Поэтому Труан не сомневался, что ещё немного и Дербент, как зрелый плод упадёт в руки правителя асов, как никак, а среди восставших много христиан разного толка, а среди асов много принявших крещения во время службы в Византии, да и адептов новой религии было немало. А для мусульман они не просто рабы, а мятежные рабы, так что выбор очевиден.
Впрочем, лично его и его людей эти интриги мало касались. За время их ватага увеличилась до четырёх сотен человек и семи судов. Правда четыре из семи были простыми купцами и лишь три отдалённо напоминали боевые ладьи. Но ничего лучше раздобыть за это время не удалось, а перегружать корабли он посчитал неразумным. Основная подготовка сводилась к заготовке еды, питья и приведение в божеский вид доставшихся кораблей, а также маломальскому обучению команды, опытных мореходов можно было пересчитать по пальцам. Сделать из крепких мужчин воинов он даже не рассчитывал, научить бы с правильной стороны за меч держаться и закрываться щитами. Повезло что среди бывших рабов обнаружилось с два десятка бывалых воинов, не утерявших воинских ухваток, они и взяли на себя основное бремя подготовки. Савир оказавшийся неплохим лучником с горем наскрёб двадцать четыре человека, чьё обращение с луком не заставляло его ругаться на всех известных ему языках и принялся их нещадно гонять в хвост и гриву, клятвенно обещая, сделать из них к походу сносных стрелков, датчанин Магнус отобрал три десятка молодых парней и принялся обучать по канонам варяжской стражи. Иллириец Кай оказался не только хорошим мечником, но и опытным наставником, поэтому Труан с радостью назначил его главным по военной подготовке. К сожалению опытных мореходов, среди них не было. Было несколько человек что сидели за веслом ладьи. Этим собственно их опыт управления судном и ограничился. Так что Труан выбрал три десятка самых смышлёных среди своих подчинённых и вместе с ними постигал морскую науку. Благо учителя нашлись, были среди жителей деревни несколько кормчих водивших большие корабли, а не только рыбацкие лодочки. Жаль никто из них ни за какие деньги не согласился отправиться с ними в поход.