Май, 1188 года
Поселение Волоть
Золтан, княжич чёрных клобуков из племени торков.
В дороге их намерения изменились: соколиная почта принесла весть о том, что князь Юрий готовится посетить поселение в устье Дона, вблизи древних развалин греческого Танаиса. Князю требовался прямой путь, что соединил бы его Суздальское княжество с дальними землями, и новый торговый путь, что распахнет врата русским купцам на Восток. По его воле, словно три богатыря, поднялись из степи три крепости, призванные охранять этот жизненно важный путь. Азов – страж устья Дона, там, где река впадает в Сурожское (Азовское) море, и две крепости-близнеца в месте волока из Дона в Волгу: Цимлянск на левом берегу Дона, Волоть – на правом берегу Волги. Между ними, словно нить судьбы, протянулась обновленная система волока, где-то восстановленная из руин, где-то возведенная заново. Охранять этот ладный механизм князь Юрий доверил не только своим воинам, но и нанимал на месяц половецкие роды, мудро чередуя их, дабы каждый мог вкусить выгоды от волока. Поначалу купцы с опаской взирали на новый путь, им пользовались в основном княжеские люди и особо смелые торговцы. Но вскоре, особенно те, кто шел с Оки, оценили удобство и выгоду маршрута, и он стал приносить ощутимую прибыль. Князь мечтал о стоянках для ночлега через каждые двадцать поприщ, дабы караваны судов могли отдохнуть после дневного перехода, но пока эта забота была реализована лишь на Дону, от Азова до Цимлянска.
Кроме того, плодородные земли, раскинувшиеся вдоль рек, манили князя, обещая богатый урожай пшеницы и ячменя, что было жизненно необходимо для молодого княжества, жаждущего процветания и независимости.
Князь Юрий видел в этом не только торговый путь, но и плацдарм для расширения своего влияния на южные земли. Он понимал, что контроль над Доном и Волгой – это ключ к господству в регионе, возможность диктовать условия кочевникам и контролировать потоки товаров. Поэтому он не жалел средств на укрепление крепостей, привлечение поселенцев и развитие земледелия.
Постепенно вокруг крепостей стали вырастать слободы, населенные ремесленниками, торговцами и крестьянами. Они тянулись к защите стен, надеясь обрести здесь спокойствие и достаток. Князь Юрий всячески поощрял переселение, даруя льготы и привилегии тем, кто готов был осваивать новые земли. Он понимал, что сила княжества – в его людях, в их трудолюбии и преданности.
Однако, покой в этих землях был относительным. Степные кочевники, хоть и нанимались на службу, порой не могли удержаться от соблазна грабежа. Конечно виновных находили и жестко наказывали, порой вырезая под корень целые рода, что способствовало тому, что количество таких инцидентов значительно сокращалось
Князь Юрий понимал это и старался поддерживать боеготовность своих воинов, проводя учения и смотры. Вот и в этот раз Юрий прибыл на Дон с инспекционной поездкой.
Прибыв в Азов Золтан князя не застал и им пришлось нестись вверх по течению Дона к Цимлянску. Но уже не всей сотней – лишь десяток воинов допустили местные, и то лишь благодаря тому, что Арсена знали в лицо, да и железная пайцза – верительная бирка с княжеской печатью и вычеканной надписью на русском, введенная Юрием, – служила верным пропуском. В Цимлянске ожидаемо Юрия тоже не оказалось от со воеводой уехал смотреть обустройство волока. Золтан тоже не отказал себе в удовольствии ознакомиться с этим, доселе не известным ему делом. Оглянувшись округ княжич заметил, что от реки вглубь леса уходили две набитые до блеска тропы, скорее даже – две широкие, в три-четыре метра, дороги, бегущие параллельно друг другу. Пока Золотан изучал их, из-за деревьев, словно диковинный зверь, выполз струг. Его тянула упряжка из двух лошадей, запряженных «гусем», одна за другой, – узкая дорога не позволяла иного. Странное судно покоилось на низеньких двухколесных телегах, чьи колеса без спиц, как жернова, вращались вместе с осью. Целых пять таких телег поддерживали массивный корпус корабля.
Когда струг доставили к самой воде, лошадей быстро отпрягли, и под нос судна подкатили особые "подкаты" – короткие, обтесанные бревна, размером с тележку, чтобы струг, даже не на колесах, мог свободно катиться. С десяток дюжих мужиков ухватились за канаты, привязанные к корпусу, и медленно, с кряхтением, потащили его по бревнам. Еще две пары подкладывали подкаты, как только судно перекатывалось на очередную пару, пока днище струга не коснулось речной глади.