Юрий помнил классическую формулу черного пороха: 60% селитры, по 20% серы и древесного угля. Изыскатели от пиротехники, словно алхимики, грезящие о философском камне, заменяли ингредиенты, рождая диковинные смеси. Древесный уголь уступал место молотому бурому углю, порождая "бурый порох", а вата или сушеные опилки дарили миру "белый порох", легкий и эфемерный, словно дыхание. Шептали даже о "синем" порохе, где уголь заменяли лепестками васильков – взрывчатке, окрашенной в цвет небесной лазури. Но теория оставалась лишь тенью. Практика же требовала не только подтверждения выкладок, но и алхимического чутья, чтобы подобрать те самые, колдовские пропорции, способные оживить мертвую материю.
Пороховую лабораторию, по настоянию князя, вынесли за пределы города и оградили высокой стеной, превратив в загородную виллу отшельника. Князь грезил о "жемчужном" порохе. Он помнил, как в средневековье порох готовили в виде пудры, или "мякоти", липкой и непокорной. При заряжании оружия эта "мякоть" норовила прилипнуть к стенкам ствола, требуя долгих уговоров шомполом. "Жемчужный" же порох, состоящий из маленьких, твердых зерен, сам скатывался к казенной части, послушный силе притяжения. Зернение, словно волшебство, удваивало мощь пороха и в двадцать раз продлевало его жизнь. Оказалось, что размером зерен можно регулировать скорость его горения: чем крупнее фракция, тем горение пороха более "плавное". "Мякоть" же, словно капризная красавица, легко впитывала влагу и за три года обращалась в прах, теряя свою взрывную силу.
Юрий склонился над глиняным горшком, где зрела очередная партия "мякоти". Запах серы щекотал ноздри, воскрешая в памяти вулканические земли Кавказа, откуда ее доставляли. Он тщательно вымешивал смесь деревянной лопаткой, следя за консистенцией. Слишком жидко – и порох будет сохнуть целую вечность. Слишком густо – и зерна получатся непрочными, рассыпаясь от малейшего прикосновения.
Главная сложность заключалась в зернении. После долгих экспериментов он остановился на простом, но эффективном способе: просеивании влажной "мякоти" через грубое сито. Получавшиеся гранулы затем сушились под щедрым солнцем, а самые крупные – перемалывались и возвращались в горшок. Процесс был долгим и трудоемким, но результат того стоил.
Принцип порохового метания снарядов из металлических стволов обнаружился в пыльных анналах княжеской библиотеки, в древних китайских летописях VII века. К тому же времени относилось и открытие способа "выращивания" селитры в специальных ямах и валах из земли и навоза. Эта технология, взятая на вооружение в княжестве, позволила наладить регулярное использование огнеметов и ракет, чьи чертежи также были найдены в китайских трактатах, но значительно усовершенствованы местными механиками под бдительным руководством самого князя. Стрелы с прикрепленными пороховыми трубками помещались в конические плетеные корзины или деревянные короба, которые один воин мог переносить и использовать в бою. Из такой установки залпом вылетало до четырех десятков стрел, к древку каждой из которых крепилась бамбуковая или бумажная трубка, наполненная порохом и оснащенная коротким горящим фитилем. Экспериментальным путём было установлено идеальное соотношение для ракет: 40% селитры, 30% угля и 30% серы.
Княжество располагало и более грозным оружием – целыми ракетными повозками с заряженными коробами, обстреливавшими большие площади, пусть и не отличавшимися особой точностью, – прообраз реактивной системы залпового огня, названной, как и в будущем, "Градом".
Вторая задача – создание смазочного масла – казалась менее сложной, но не менее важной. Нефть из каспийских месторождений была щедра на полезные фракции, но в сыром виде малопригодна для смазки механизмов. Она содержала избыток примесей, вызывающих коррозию и забивающих трущиеся детали. Юрий экспериментировал с различными способами очистки и загущения нефти, используя глину, золу и даже пчелиный воск.
Однажды, случайно добавив в нефть небольшое количество древесной смолы, он заметил, что жидкость стала более вязкой и приобрела приятный янтарный оттенок. После испытаний на княжеской мельнице выяснилось, что новое масло значительно уменьшает трение и продлевает срок службы подшипников. Юрий ликовал. Он знал, что его открытия принесут княжеству процветание и безопасность. В тени этих изысканий, словно побочный плод, работники лаборатории нащупали путь к созданию дегтярного масла, пусть пока еще и весьма примитивного. Вскоре на окраине Левкополья выросла небольшая мастерская, где мастера трудились над усовершенствованием технологии, экспериментируя с различными сортами смолы и режимами нагрева. Юрий не жалел сил, стремясь довести свое изобретение до совершенства, чтобы каждая деталь, каждый механизм в княжестве работал как часы.