Собравшись с мыслями, он решил, что лучше всего будет встретиться с Констанцией наедине, где они смогут обсудить всё без лишних ушей. Он знал, что её отзывчивость и понимание смогут дать ему необходимый ответ. Их будущее зависело не только от его решений, но и от выбора Констанции. А выбирать ей предстояло не только между возможными мужьями, но и между свободой и обязанностью перед родом. Собрав воедино ускользающие мысли, он решил, что лишь встреча с Констанцией тет-а-тет поможет совместить приятное с полезным. Там, в тишине, без любопытных взглядов и пересудов, он надеялся услышать правдивый ответ. Ведь её отзывчивое сердце и мудрый ум могли стать тем компасом, который укажет верный путь. Их будущее висело на тонкой нити, сплетенной из его решений и её выбора. А выбор этот был мучителен: не просто между возможными женихами, но между манящей свободой и тяжким бременем долга перед своим родом.
Он помнил, как её улыбка, словно солнечный луч, рассеивала самые темные тревоги. Робкий стук в дверь, и вскоре Констанция, с удивлением приподняв брови, впустила его. В её глазах по-прежнему мерцал тот огонек доброты, что когда-то согревал его душу.
- Вильгельм, что-то случилось? — прозвучал её голос, словно нежная мелодия. Она протянула руку, словно приглашая в объятия, и сердце его бешено заколотилось. После короткой, но страстной борьбы с самим собой, Вильгельм поддался слабости и овладел ей…
Через некоторое время сидя рядом с обнажённой Констанцией он, избегая смотреть на её разгорячённое тело, произнес:
- Мне нужно поговорить о важном, Констанция, — его голос, несмотря на усилие, звучал натянуто. Внутреннее волнение сдавливало горло, но он понимал: пришло время действовать. — Я задумался о твоем будущем. О том, чтобы найти тебе достойного мужа…
Непонимание застыло в её взгляде, словно она пыталась прочесть между строк, увидеть истину, скрытую за его словами.
- Но, Вильгельм, разве это не ты должен принять решение? — в её голосе звучала тихая тревога.
- Я хочу знать, что ты думаешь… что чувствуешь ты.
Сентябрь 1188 года
Палермо
Иоа́нна (Джоа́нна) Англи́йская
Из своих двадцати трёх лет больше половины королева Джоанна провела вдали от дома, не видя ни отца, ни матери, ни братьев. Скучала ли она по ним? Конечно. Но тоска по родным берегам, по запаху вереска и морского ветра, давно уже притупилась, присыпанная пеплом дворцовых интриг и приправленная горьким привкусом политических игр. Джоанна научилась жить в этом новом мире, где улыбка – оружие, слово – щит, а доверие – непозволительная роскошь. Её жизнь вдали от родины стала чередой тщательно разыгранных ролей. Она была то учтивой королевой, то мудрой советчицей, то неприступной крепостью, то послушной женой. Но за каждой маской скрывалась юная женщина, отчаянно пытающаяся найти свое место в этом сложном мире. Иногда, ночью, когда замок погружался в тишину, Джоанна позволяла себе на мгновение снять маску. Тогда она вспоминала детство, беспечные игры с братьями на вересковых пустошах, сказки, которые рассказывала ей мать у камина. Эти воспоминания были для неё единственной отрадой, маленьким кусочком родного дома, который она бережно хранила в своем сердце. Однако долго предаваться воспоминаниям Джоанна не могла себе позволить. С восходом солнца начинался новый день, полный политических интриг и дворцовых переворотов. Она должна была быть сильной, мудрой и непреклонной. Ведь на ней лежала ответственность не только за свою жизнь, но и за судьбу целого королевства. И вот, каждое утро, Джоанна надевала свою маску и выходила в свет, готовая к новым испытаниям. Она знала, что путь её будет нелегким, но она не собиралась сдаваться. Все больше голосов обвиняли её в отсутствии наследников и иногда Джоанн казалось, что проще уступить домогательствам одного из вьющихся неё сановников.
Она понимала, что наследник – это не просто продолжение рода, это гарантия стабильности для королевства. Муж оказался не способен дать королевству законного наследника, и теперь эта задача лежала грузом на её плечах. Но как выбрать отца для своего ребенка, чтоб потом его не обвиняли в незаконнорождённости? Как отдать себя в руки человека, которого не любишь, ради политической выгоды? Эта мысль причиняла ей невыносимую боль. Джоанна знала, что должна принять решение. Она должна выбрать между своим счастьем и благом королевства. И этот выбор, возможно, станет самым трудным в её жизни. Но она была королевой, а королевы не отступают. Они сражаются до конца.