В памяти всплыла недавняя сцена – посещение княжича Злотана, легко раненного в стычке с ордой кочевников при возвращении домой. Юрий словно вновь видел перед собой перебинтованную голову юного торка.
- Ранен? — переспросил он, нахмурив брови.
- Ранен, князь… — подтвердил Злотан, виновато потупив взгляд.
- Ну и дурак! Ты командир, отвечаешь за жизни вверенных тебе людей! Не имеешь права подставлять свой лоб под всякую шальную стрелу! — голос Юрия загремел, словно гром среди ясного неба, так всегда происходило когда он подавался эмоциям.
- Дак… Стрела ведь, Юрий Андреевич, она не разбирает – кто князь, а кто…
- Стрела-то не разбирает, а ты сам разбираться должен! Голова-то тебе на плечах зачем? Вот, к примеру, идёт отряд походным порядком… Где должен быть командир?
- Впереди, на лихом коне! — браво ответил Злотан.
- Должен идти в середине отряда, обеспечивая работу дозоров и боевого охранения. Теперь, противник пошёл в атаку! Где должен быть командир?
- Быть впереди… — неуверенно пробормотал княжич, чувствуя подвох.
- Должен перейти в тыл своего отряда и с какого-нибудь возвышения наблюдать за всей картиной боя! Иначе отряд могут обойти с флангов. Теперь, решительными действиями отряда и его командира противник отброшен и обращен в бегство. Наш отряд преследует отступающего в панике врага. Где должен быть командир?
- Вот теперь точно впереди, на лихом коне! И первым ворваться в город на плечах неприятеля!
- И тут ты не прав. Командир должен обеспечить спокойный захват города, по возможности избежать засад. Вдруг это имитация отступления, как это любят делать степняки? Это ты должен предвидеть!
- Э-э-э… князь, вы лукавите, — осмелился возразить Злотан, — если надо, вы всегда сами впереди идёте. Лихим соколом.
- Да… Ну так-то — если надо, — отрезал Юрий, смягчившись в голосе, и в глазах его мелькнул лукавый огонек.
Отвлёкшись от воспоминаний Юрий вздохнул и вернулся к бумажной работе, он вызвал к себе писца и велел принести последние донесения от тайных советников с различных мест княжества. Нужно было знать, где какие проблемы, чтобы оперативно на них реагировать. Юрий понимал, что его власть держится не только на силе, но и на справедливости. Люди должны чувствовать, что он заботится о них, что он готов защитить их от врагов и помочь в трудную минуту, и основой такого отношения были княжеские суды, поэтому к судьям предъявлялись высокие требования, как интеллектуального, так и морального толка.
И тут, словно молния в ночи, Юрия озарила гениальная мысль, способная сэкономить и время, и казну. А что, если предложить Вольдемару повторить дерзновенное плавание Эрика Рыжего и его сыновей? Быть может, основанное ими поселение в Гренландии еще теплится жизнью? С Юрия – знания, финансирование и научное сопровождение экспедиции, а с Вольдемара – отвага, опыт и практическое воплощение дерзкого замысла. Идея эта так захватила князя, что он, немедля ни мгновения, склонился над пергаментом, чтобы изложить свои мысли в послании.
Перо заскользило по бумаге, рождая витиеватые строки. Юрий излагал свою мысль четко и убедительно, рисуя перед Вольдемаром картины новых земель, несметных богатств и вечной славы. Конечно, о главной цели – поиске новых растений и животных – он упомянул вскользь, словно это было делом второстепенным.
Впрочем, Юрий не был наивен. Он понимал, что Вольдемар может отказаться. Тот был человеком осторожным и не любил рисковать. Но Юрий надеялся, что жажда приключений и перспектива обогащения перевесят страх перед неизвестностью. Закончив письмо, Юрий вызвал гонца и велел доставить его Вольдемару с наивысшей скоростью.
Март 1189 года
Торецк
Кун-тугды, князь чёрных клобуков из племени торков.
Весна на новом месте ворвалась буйно, как степной ветер, ослепляя ярким солнцем и пьяня запахом талой земли. Кун-тугды жадно внимал этому времени года – времени надежд и обновления. Каждое утро он выходил из терема, вдыхая полной грудью свежий воздух, настоянный на ароматах цветущих садов и влажной земли. Живительная сила, казалось, проникала в каждую клеточку его тела, изгоняя зимнюю скованность и усталость. Здесь, на берегах великой реки, он лелеял мечту о новой жизни, стремясь оставить позади горький пепел старых обид и неудач. Но весна – это не только пробуждение, но и время тяжкого труда. Земля требовала заботы, скот – ухода. От зари до зари трудились люди, не зная усталости. И князь не чурался забот: то один, то другой вопрос требовал его участия. От Юрия прибывали все новые и новые переселенцы, в основном лютичи. Более тысячи семей обживались на новой земле, возводя дома и распахивая поля. Разросся и городской посад, увеличившись почти вдвое, и Кун-тугды все чаще задумывался о возведении стен вокруг города.