Ерофей внимал наставлениям Юрия, впитывая каждое слово. Он осознавал всю тяжесть ответственности, возложенной на его плечи. Крепость и порт – не просто объект военной важности, но ключ к управлению регионом, трамплин для расширения влияния. И ему, Ерофею, предстояло этот ключ не только удержать, но и приумножить его силу. Помимо ратных дел, он должен был стать умелым администратором, рачительным хозяином, вдохновителем для множества людей, призванных преобразить этот уголок земли.
Перед дальней дорогой Юрий вручил Ерофею старинный компас в серебряном корпусе.
- Пусть он укажет тебе верный путь, Ерофей, – произнес он, крепко пожимая руку на прощание.
Ерофей принял компас с благодарностью. Ощущение прохладного металла в руке придало ему уверенности. Он понимал, что этот компас – не просто навигационный прибор, но и символ доверия, возложенной на него миссии. Символ того, что Юрий верит в него, в его способности справиться с поставленной задачей.
Предстоящий путь лежал вдоль побережья Русского моря и сулил неминуемые испытания. Северо-восточные ветры, хоть и утихали, еще хранили в себе ярость, способную обрушить шторм на караван судов. Ерофей решил не обременять себя сразу большим числом переселенцев, намереваясь опереться на силу и выносливость местного населения, веками приспосабливавшегося к суровому влажному климату.
Март 1189 года
Тьмутароконь
Улеб – наместник князя
Улеб давно молил князя избавить его от тяжкого бремени управления городом. Его душа рвалась в бой, жаждала звона клинков, топота копыт и яростной сечи. Что может быть лучше для воина? Но увы, княжеское наместничество оказалось непосильной ношей. Управление городом — словно лабиринт интриг и нескончаемых забот. Всегда найдется недовольный, что бы ты ни делал. Вот, к примеру, замостил улицы… нашлись те, кому мостовая показалась скользкой, или слишком ровной, лишающей привычного ощущения родной грязи под ногами. Не замостил бы – кричали бы о непролазной топи и болезнях. С каждого купца глаз да глаз нужен, чтобы меру знал в торговле и не обвешивал покупателей. А ведь купцы – люди влиятельные, обижать их не с руки. С ремесленниками тоже не легче: то сырья им не хватает, то цены на него взлетели, то завидуют друг другу, грызутся, как псы.
Улеб вздохнул. Лучше бы десять раз с татями биться, чем разбирать тяжбы между соседями из-за пьяной драки и сломанного забора. Скучал он по простым и понятным вещам: вот враг, вот меч, вот поле брани. Там все ясно и честно. А тут… За каждым словом, за каждой улыбкой – подвох, за каждым делом – последствия, которые не всегда предвидеть возможно. Не раз подумывал Улеб о том, чтобы бросить все и уйти в дружину к какому-нибудь удалому воеводе. Да только князь на него надеялся, доверял ему…
И вот наконец свершилось прислал князь нового наместника, молодого да раннего,
Улеб с облегчением вздохнул, чувствуя, как с плеч сваливается гора. Теперь можно с чистой совестью оставить городские дрязги и вернуться к тому, что он умеет лучше всего – войне.
Молодой наместник Ярослав, окончивший специальные управленческие курсы, организованные князем, успел отличиться в развитии приморского форпоста на Русском море, прибыл с немногочисленной свитой, словно весенний ветер, полный свежести и напора. Город встретил его настороженно, он же, с искренним любопытством в глазах, жадно впитывал рассказы о городской жизни, проблемах и надеждах. Улеб, передавая бразды правления, был предельно откровенен, словно исповедовался перед исповедником, не скрывая ни подводных камней, ни собственных ошибок. Ярослав слушал внимательно, в его взоре плясал огонек юношеского энтузиазма, сквозь который, однако, проглядывала и тень неопытности.
- Ничего, жизнь – лучший учитель, – подумал Улеб, провожая его взглядом.
-Молодость – не порок, а лишь временное затмение. Главное, чтобы сердце у парня было честным, а рука – справедливой.
Сам же воевода собрал свой небольшой скарб, простившись с бывшими подчинёнными он взошел на галеру, которая должна была увезти его в столицу – Феодоро. Галера, скрипя мачтами и вздымая брызги, отчалила от пристани, унося Улеба прочь от города, ставшего частью его души. Ветер трепал его седеющую бороду, а взгляд, устремленный вдаль, казался задумчивым и немного печальным. Он покидал место, к которому успел прикипеть душой, где сражался, строил, любил и терял. Теперь его ждала столица, новые задачи, новые лица. Но в сердце навсегда останется этот приморский город, его шумные рынки, крепкие стены и суровые, но справедливые люди.