Поэтому пришлось извращаться и придумывать схему, при которой тетива после выстрела движется, всё время набирая скорость. Для этих целей Юрий использовал ролики-эксцентрики, можно даже сказать, изобрёл, хотя, возможно, Архимед или кто другой уже и придумал их, и не один раз.
Для Юрия это было не важно, а важно то, что, располагая ролики на концах плеч арбалета, удалось существенно увеличить дальность и точности стрельбы, получилась этакая снайперская винтовка, сохраняющая пробивные способности болта до шестисот метров, а тяжёлый доспех пробивал на дистанции триста метров. Штучный товар, так как изготовление такого арбалета было делом трудоёмким и сложным, да и цена кусалась. Магазин тоже состоял из десяти болтов, только вот сменялись они раза в два три дольше, чем магазин у первой модели.
Третья модель и в XXI веке смотрелась бы футуристично, этакий арбалет винчестер, причем сами плечи можно было ориентировать как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости, в зависимости от задачи, которая стояла перед бойцом. Магазин здесь был больше –двадцать болтов, причем было два режима, одиночный и спаренный, когда арбалет выплёвывал сразу два болта.
Вроде и радоваться надо, но конструкции пока вышли не очень надежные: вечно что-то клинит или выходит из строя. Так что сделано даже не пол дела, а гораздо меньше, и главные мороки ещё впереди.
25 июня 1184 года
Окресность крепостицы Гавран
Только успел проводить одних гостей, как нагрянули другие - касоги притёрлись как татары, то есть не званными. На территорию княжества их не пустили, они остались ждать на том берегу пролива.
Пока конная эстафета неслась в одну сторону и пока Юрий со свитой собирался и ехал обратно, прошло целых четыре дня. Юрий не раз и не два думал устроить примитивный телеграф, размышляя, что будет более практично, гелиограф или установить большие тамтамы, а, может, для надежности - и то, и другое, так как солнечных дней в Крыму много, но бывают ситуации…
Азбуку Морзе Юрий не помнил, но принцип построения знал, поэтому создать свой вариант будет не проблематично. Ещё обратил внимание на дороги: надо будет организовать службу, которая будет следить за их состоянием, а это снова деньги и люди, люди и деньги.
Сами касоги напомнили Юрию гопников из девяностых, такой же тупой наезд.
- Ты нам плати - мы тебя может не тронем, и заплати нам за пленников, за каждого золотой, после чего делай, что хочешь, - обозначил свою позицию их заглавный хан, с ним ещё было много ханов помельче; у Юрия сложилось впечатление, что у касогов в кого не ткни - или хан, или подханик.
- А больше ничего не хочешь? – на автомате поинтересовался Юрий.
- Больше? – задумался хан, и глаза его разгорелись, как у кота, когда тот видит гору мяса больше его самого.
- Значит слушай сюда, урюк, - не дал разыграться фантазии Юрий. - Если вы первые не полезете, то и не отгребёте. Усёк?
Вряд ли хан «ботал по фени», но судя по всему, по интонации догадался, о чём речь.
Юрий не дал ему даже возразить, подавив голосом и самой позой, и продолжил:
- Если будете жить по понятиям, то и торговля будет, и добыча, и воинская слава. Так что думай, урюк, кумекай, надумаешь, тогда и поговорим.
- А если не надумаешь? – с интересом спросил хан.
- Тогда не поговорим, - логично заметил Юрий, выходя из шатра, в котором проходили переговоры.
На юге всегда темнеет стремительно, только вокруг тебя было достаточно света, чтобы поправить заточку на сабле, миг - и сумерки, сразу становится темнее, и гуще, настолько, кажется, близкое море тяжелит воздух. И практически сразу после того, как опустился занавес ночи, слегка электронным стаккато застрекотали цикады. Их ария звучит мощно, забивая все остальные звуки. Недалеко трещит костер, не очень удачно распугивая ночную темень. Время от времени костёр вспыхивает и тогда видно, как длинные тени стелятся от него по земле. Постепенно поленья прогорали и вспышек становилось все меньше и меньше. На темном небе одна за другой вспыхивали яркие звезды, словно глаза мифических чудовищ, неведомо как забравшихся на него.
Звезды всегда вызывали у Юрия чувство недосказанности и тайны. Их лампадный свет наполнял его каким-то тоскливым успокоением. Свет этот рождает думы о ближних, тоску по любви, мечты о чем-то неведомом: то ли о прошлом, всегда томительно-сладком, то ли о заманчивом и от неясности пугающе-притягательном будущем. Далёкие и непонятные, тихо зависли звёзды в необъятной выси и, кажется, с недоумением смотрят на неугомонную жизнь на земле. Юрий практически заснул под их мистическое подмигивание, когда его бесцеремонно растолкали.