Марии пришлось окунуться в интриги отца и активно помогать ему, чтобы в итоге получить помощь которая ей требовалась. Попутно пришлось отбивать две попытки отца выдать её за нужного человека. Но наконец она вырвалась на простор, из городской тесноты, при этом ухватила больше, чем рассчитывала, но, конечно, намного меньше, чем хотелось. Вместо четырёх кораблей, на которых она отплывала из Крыма, не считая флот брата, обратно она вела целых десять военных и двадцать грузовых, это, не считая десятка вертких элур, выполнявших функции дозора.
Не у каждого государства такой флот в наличии имеется, у той же Грузии или Алании ни одного приличного корабля нет, не доверяют морю выходцы с гор.
Флагман был способен выйти один против полусотни арабских дау, и оставить победу за собой, остальные суда были не так мощны, но тоже не подарок любому сопернику.
Пираты, которые быстро расплодились на оставленном без присмотра морском пути, разбегались в панике в стороны, особенно после того, как не особо прытких или наглых её флот потопил мимоходом.
Теперь у неё есть инструмент, чтобы навести порядок на северном участке пути. Сделать предстояло многое, и от первых шагов будет завесеть, как охотно захотят ехать другие мастера на новое место жительства, пока же она набрала или молодых мастеров, которые ещё не успели зарекомендовать себя, или вовсе подмастерьев, которые не могли вступить в цех из-за отсутствия средств.
Главным своим успехом Мария считала мастеров Евстратия и Дионисия, в Константинополе их считали странными, первый всё время пытался, большей частью неудачно, внести улучшения в производство шёлка, а второй пытался улучшить животных, понятно, что личные деньги у них быстро закончились, а давать на безумные эксперименты никто денег давать не захотел, в итоге Мария практически выкупила их семьи у ростовщиков. Кроме ремесленников и бывших рабов Мария везла с собой значительную библиотеку, в которой были собраны все произведения авторов, в которых рассказывалось о землях, расположенных на берегах Понта, а также все, что она нашла по ремёслам, Марии пришлось значительно прочесать имперскую библиотеку в поисках нужных сведений и загрузить переписчиков, чтобы забрать с собой всю интересующую литературу. Вышло немало, пришлось под книги и свитки выделить целый корабль.
Насколько хватало глаз — море тянулось синей простынёй, ясное гладкое, и только узкая снежно-белая полоска прибоя бежала по его левому краю, широкой каймой очерчивая золотой песок, который сменил зеленый пояс плавень. Воздух, разогретый горячим полуденным солнцем, буквально плавился над песчаной поверхностью берега — все мерцало, как в стране грез. Флот приближался к устью Борисфена, вот-вот появятся развалины древнего греческого города Борисфениды, пришедшего в упадок после основания Ольвии.
Сразу за ними раскинулись песчаные пустоши, где-то здесь расположены залежи песка, из которых древние греки выплавляли железо. Мария вычитала об этом в произведении «О чудесных слухах», принадлежавшему неизвестному автору, помеченному в имперской библиотеке как ПсевдоАристотель. Вот как он говорит об этом: «Рассказывают о совершенно особом происхождении железа халибского и амисского; оно образуется, по рассказам, из песка, несомою реками; песок этот, по одним рассказам, просто промывают и плавят на огне, а по другим — образовавшийся от промывки осадок несколько раз ещё промывают и потом плавят, прибавляя так называемый огнеупорный камень, коего много в той стране; этот род железа гораздо лучше прочих, и если бы оно плавилось не в одной печи, то, кажется, ничем не отличалось, бы от серебра. Только одно — это железо, по рассказам, не подвергается ржавчине; но добывается оно в незначительном количестве».