После того как от сделал свое дело его опять отправили в сарай. На вопрос Матвея за что и когда их выпустят ответ был один – ждите воеводу он придёт и разберётся. Оказавшись в сарае Матвей начал усиленно вспоминать где же вчера, они так набедокурили, что сегодня их делом должен заниматься воевода. На память ничего не приходило, но отношению воинов что их охраняли он понял, что до смертоубийства не дошло, так как в целом на него реагировали не как на врага. Пока Матвей размышлял стали просыпаться и другие мужики, разместившиеся в сарае. По большей части они повторяли действия Матвея с небольшими отклонениями, причиной которых стал Матвей так как каждый вновь проснувшийся считал своим долгом задать ему сакральный вопрос – Где Я?
Наконец дверь широко распахнулась и в сарай вошла группа вооружённых воинов, впереди шёл статный ратник, со смутно знакомым лицом, одетый в добротные, но без затей доспехи.
- Меня зовут Юрий, князь Юрий.
- Это какой? – выкрикнул из задних рядов местный балабом Довмонтом, так-то он был мужиком незлобивым, но любил показать свою важность и свой гонор.
- Сын Андрея Боголюбского, гордой изрёк молодой князь, а по рядам любителей хмельного пронёсся ропот удивления. – Князь Тмутараканьский и Суздальский, теперь Олешье под моей рукой, по закону, по отчине и дедине оно моё.
- У меня для вас есть предложение, кто пожелает может пойти ко мне в дружину, семи я думаю мы сможем привести, тем же, кто желает вернуться домой препятствия чинить не буду, но оружие вы получите только на лодьях. Думайте трошки, а потом поговорите с моими воеводами после чего и принимайте решения. Сказал и вышел, оставив ошеломлённых воев разбираться в своих желаниях и хотениях.
Ноябрь 1185 года
Окрестности Олешья
Собрание старейшин бродников
- Князь Юрий взял под свою руку Олешье, он прислал нам весть, в которой предлагает или идти под его начало, или откочевать подалее от Олешья и не озорничать на расстоянии трех дней перехода до города.
- Да что он о себе возомнил, - сразу возбудился Плоскиня, самый молодой из атаманов. – Мы его деду не кланялись, его отцу не служили и ему не будем.
Кошевой недовольно зыркнул на молодого атамана, который не по чину перебил его, но тот даже ухом не повёл, так как славился своей отбитостью на всю голову даже среди бродников, для того чтобы приобрести такую славу среди людей такого сорта надо было очень постараться.
Пётр Шарий поморщился от такого демарша молодого атамана, лично он для себя давно принял решение идти под руку княжича, возраст уже не тот, чтобы жить как перекати поле, пора о семье и продолжении рода подумать, да и княжичу недолго до князя осталось, судя по тому, что удалось узнать Петру, тот был не промах, справедлив и не прижимист, а главное - у него еще не имелось свиты из бояр, а это значит, что при усердии и благосклонности Макоши, он, простой атаман бродников может стать рядом с княжеским престолом. Пётр уже переговорил со своей ватагой, из ста семи человек его точку зрения разделили девяносто три человека, остальные решили податься в другие ватаги в поисках удачи и богатства.
По большому счёту, круг был чистой формальностью, все атаманы были оповещены заранее о предложении и каждый сделал свой выбор, но традиции - страшная сила и их чтут даже тогда, когда в них нет смысла. Все заранее знали, о чем будет идти речь и каждый для себя давно все решил и даже успел согласовать свои позиции с союзниками, но несмотря на это простым общением дело может не ограничится.
Как узнал Пётр, существовала группа атаманов, которая была недовольна тем, что часть бродников может уйти под руку таврического князя, поэтому Круг обещал быть жарким.
Глава 9
Ноябрь 1185 года
Владимир
Город стоял сонный, заторможенный. Князь с воеводами и дружиной оправился примучивать мордву, может, и до булгар доберётся, это как сложится. Вместе с князем уехало и большинство бояр. Город, как и княжество, оставленный на княжну и старого тысяцкого боярина Ивана Хромого, казалось, уснул в ожидании более подходящего времени. Несмотря на теплую зиму, с торговлей не ладилось. Тысяцкий был хорошо известен среди местного люда, в первую очередь, своей прижимистостью, граничащей со скупостью, казалась, эти его черты передались и городу, оставленному ему на попечение. Княжне же, несмотря на её властный характер, было несколько не до управления княжеством, она ждала первенца. А так как боярин был болен и не молод, то отдавал предпочтение работе с бумагами в хорошо протопленном тереме. Реальные же дела он оставил на своих более молодых помощников.