Смех смехом, но мы давно свыклись с мыслью, что рано или поздно Циприан покинет Хайдельборн. Весной он окончил школу и мог сразу отправиться в Неглис, но почему-то не торопился.
- Не знаю, Дана, - голос звучал растерянно. – Я вроде бы все для себя решил, а сейчас… не знаю.
Неужели… из-за меня?
От этой мысли стало страшно – но как-то сладко страшно.
- Ну… ведь тебя же никто не гонит, пока Май не женился.
- Май сказал родителям, что не хочет торговать шерстью. Он мечтает стать капитаном корабля. Ну или хотя бы моряком для начала. Вчера они опять ругались весь вечер. Отец запретил, но если Май сбежит из дома, значит, мне точно придется остаться.
И как-то вдруг само собой подумалось, что, наверно, я даже буду рада, если Май сбежит. Нет, ну ведь правда, мечты должны сбываться. Но тогда не сбудется мечта Циприана.
Нет, я просто не хочу об этом думать. Разве меня это касается? Я, конечно, буду скучать, если он уедет в столицу, но это же его жизнь, ему и решать.
И все же вечером, лежа в постели, я вспоминала, как Циприан поцеловал меня, а потом подхватил, чтобы не упала, и улыбалась. И вдруг поняла, что хотела бы этого снова. Нет, не так. Чтобы он поцеловал меня по-настоящему, как мужчины целуют женщин. От этой мысли бросило в жар, хотя в конце лета ночи уже стали прохладными.
***
Наступила осень, начался мой последний год в школе. Признаться, я была не слишком прилежной ученицей, потому что часто отвлекалась и думала о своем. Будь я мальчиком, розги не единожды прогулялись бы у меня пониже спины, но девочек только оставляли после уроков с дополнительными заданиями.
Начальная трехклассная школа, где учили читать, писать и считать, была бесплатной и обязательной для всех. За учебу в следующих шести классах приходилось платить, зато и уйти разрешалось в любой момент. Впрочем, не окончить школу считалось позорным. Именно поэтому те, кто могли платить за учебу, не позволяли своим детям бросить занятия, даже если те были не в состоянии освоить книжные премудрости, как та же Кария. Разумеется, богатых это не касалось, их дети учились дома. Потом юноши могли поступить в столице в университет, а в Хайдельборне была медицинская школа, куда принимали и девушек. Там начинала учиться мама, но познакомилась с отцом и после свадьбы оставила учебу.
Хоть я и не слишком любила школу, однако первый день учебного года всегда был как маленький праздник. Однако в этот раз его омрачила предстоящая встреча с Карией. Она жила далеко от меня, поэтому с того случая на реке я не видела ее ни разу, но прекрасно понимала, что новой стычки не избежать. Почувствовав безнаказанность, Кария вряд ли оставит меня в покое.
Так и вышло. Весь день она шушукалась со своими подругами, посмеиваясь и поглядывая в мою сторону, а после уроков преградила путь на школьном дворе.
- Ну как, Трувор, не простудилась тогда?
Я огляделась по сторонам. Разумеется, никого, кто смог бы за меня заступиться. Только ее подружки чуть поодаль – сбились в стайку и с любопытством наблюдают. Будь иначе, она бы ко мне не подошла.
Промолчать, попытаться уйти? Но Кария не для того прицепилась, чтобы просто так позволить мне это сделать. Убежать? Далеко ли можно убежать в платье длиной по щиколотку? Порой я завидовала мужчинам, которые носили штаны. Женщины иногда тоже надевали их, например, когда ездили верхом, но смотрели на это косо.
А даже если бы я могла убежать – это означало бы, что я так и буду бояться ее. Похоже, чужой страх и собственная безнаказанность ее только подзадоривали.
- Ты свинья, Кария! – я прижалась к стене, прикрывая спину. – Подлая гадина!
- Что?!
Щеку обожгла пощечина, и все внутри вспыхнуло от ярости. Я ударила ее кулаком, потом ногой. Неожидавшая отпора Кария, опешив сначала, с грязной руганью толкнула меня так, что я полетела на землю, но успела уцепиться за ее юбку. Мы катались в пыли, награждая друг друга ударами, но я даже не чувствовала боли.
Кария была старше, выше, крепче, однако гнев придал мне сил. И все же я понимала, что из этой драки победительницей не выйду. Даже если и возьму верх, прихлебательницы придут ей на помощь. Стоило мне подумать об этом, и Кария словно почуяла. Ей удалось подмять меня под себя, и она стиснула мою шею так, что потемнело в глазах.