— Хочешь сказать, что моя дочь — гулящая?! — стукнул кулаком по столу отец семейства. Хорошим таким кулаком — голову проломит, если захочет.
— Юми, — обратился ко мне за поддержкой этот кот мартовский. Вот и выяснилось, куда он по ночам ходит. — Хочешь, поклянусь, что ребенок не может быть моим?
— Не может? Почему?
Леанор покосился на оставленную открытой дверь. За спиной жаждущего справедливого возмездия семейства было видно, как во дворе собираются селяне. Либо линчуют прямо здесь, либо женить поведут. Неизвестно, что хуже.
— Я тебе потом объясню. Но ребенок не мой!
— Да как не твой, — возмутилась еще одна женщина, сестра матери, наверное, — если ты нашу девочку…
— Не девочка она была, — огрызнулся маг. — Вчера вечером — точно.
В ответ поднялся такой гомон, что закладывало уши. Я спешно размышляла. Леанор еще не давал поводов себе не доверять. Тайн у моего спутника было столько, что за век не разгадаешь, и если он говорит, что ребенок не может быть его — стоит поверить. То, что о беременности стало известно на следующий же день, меня тоже не удивило. Простенький дешевый артефакт делал такое скорое определение возможным. Но что тогда не сходилось?
Леанора тем временем выволокли на улицу. Я направилась следом, на ходу откалывая фибулу с жилета. Как я и думала, селянам от мага нужно было только одно — выдать за него обесчещенную девушку.
— Кхм, — кашлянула я. Меня, разумеется, не заметили. Пришлось прибегнуть к более радикальным мерам. — Молчать! — рявкнула я, выпуская с пальцев несколько ярко-голубых молний. Простенькое заклинание, а эффекта… Я осталась на крыльце, чтобы меня всем было видно и подняла повыше фибулу. — Знаете, что это такое?
— Знак боевого мага, — заговорил со мной суховатый старик — наверное, староста. — Так мы к вам, госпожа маг, никаких претензий не имеем. Нам только этот нужен, — кивнул он в сторону Леанора.
— Этот, как вы выразились, приехал со мной. Поэтому я беру на себя право найти истину и рассудить вас.
Селяне недовольно загомонили. Право магов судить признавали во всех странах. Кому, как не владеющему силой, доверить поиск правды? Против закона никто не пошел.
— Итак, — начала я, — девушка утверждает, что мой спутник ее обесчестил и сделал ей ребенка. Так?
— Так, — ответила за девицу ее бойкая мать. Сама «обесчещенная» предпочла промолчать.
— Леанор же утверждает, что девушка к моменту их знакомства уже была… хмм… не невинна.
Чтобы успокоить возмущенный народ пришлось выпустить еще пару молний.
— Уважаемый староста, знаете ли вы цеховой символ целителей?
— Голубой подснежник, — незамедлительно откликнулся старик.
— Тогда я прошу вас подойти и засвидетельствовать, что он присутствует на моей фибуле.
— Так и есть, госпожа, — поклонился мне староста. — Целительница, — объявил он насторожившимся селянам.
— В таком случае вы не будете возражать, если я проверю беременность пострадавшей?
— Не буду, — откликнулся старик прежде чем родители девушки успели открыть рот.
Я достала из поясных ножен кинжал и проколола палец. Капля крови зависла в воздухе, готовая засвидетельствовать клятву.
— Светом и Тьмой, Небом и Землей, Жизнью и Смертью клянусь, что честно и без утайки сообщу присутствующим здесь о выводах, сделанных мной в ходе осмотра пострадавшей девушки, — я покосилась на разом успокоившегося и даже улыбнувшегося мне Леанора. Так уверен в своей непричастности?
Клятва успокоила не только мага, но и селян. Если кто и думал, что я попытаюсь выгородить своего спутника, после данного на крови обещания сомнения отпали. Я же порадовалась, что никто не видел мой плащ с белой лилией. Некроманта, будь он хоть трижды целителем, никогда не подпустят к беременной. Глупцы. Ребенок в утробе — единственный, кому мы не сможем навредить даже при огромном желании. Материнская защита не даст.
Вид побледневшей как полотно девицы только укрепил мои подозрения. Я положила руки ей на живот. Девушка попыталась упасть в обморок, но я ей не дала. Целитель я или кто?
— Ребеночку-то не меньше недели, — определила я. — С кем нагуляла?
Во дворе повисла тишина. Что, уже готовились Леанора обвинить? Не дождетесь!
— Э… а… — залепетала девчонка, глядя на моего мага.
— Кому врать пытаешься? — рявкнула я. Сработало. Девица, всхлипнув, выдала: «Тами-и-ир!» — и разразилась громкими рыданиями. Кто такой этот Тамир, мы так и не узнали. Воспользовавшись тем, что селяне про нас забыли, мы с Леанором покинули излишне гостеприимную деревню.