— Как ты узнал, куда отправился Озоберг? — скептически поинтересовался Левон.
— Понял, после того как прочитал записку.
— Где та записка, которую оставил Озоберг? Ты можешь ее показать? — спросил Амадиус.
— Она сгорела.
— Как сгорела? — не понял советник.
— Я сильно сжал ее в кулаке, она задымилась, потом, видно, вспыхнула. Я плохо помню, мне тогда не по себе было.
— Расскажи, что ты чувствовал? — допытывался Гордей.
— Стало ужасно жарко, казалось, сам сгорю, в пепел превращусь. Было больно в груди, не мог дышать, кровь из носа пошла. Я сам дымился. Еле выполз на крышу, там долго выдыхал огонь.
— Неужто лихорадка Пифона?! — воскликнул Левон и вопросительно посмотрел на Гордея.
— Ты после этого понял, куда отправился Озоберг с Серафимом? — спросил Гордей, от возбуждения он даже привстал со стула.
— Да.
— Она! Лихорадка Пифона! — восхищенно ахнул Гордей.
— О чем это вы? — поинтересовался Булат.
— Что еще за лихорадка? — спросил Феникс.
От сегодняшнего дня молодой дракон не ждал ничего хорошего. Неудивительно будет, если окажется, что он еще и чем-то заболел.
— Это великий дар! — торжественно начал хранитель Левон, моментально сменив гнев на милость. — Слушай, сейчас расскажу. Великий змей Пифон был первым оракулом на земле. Предчувствуя свои пророчества, он превращался в огонь. После того как его убил Аполлон, тело змея сотни лет тлело и испускало волшебные пары. Жрицы-пифии вдыхали их и передавали миру предсказания уже мертвого пророка. Потом были другие драконы, которые обладали даром ясновидения. Все они ощущали огненный жар внутри, который прозвали лихорадкой Пифона. Твой пращур, великий змей Арагон, был последним оракулом среди уральских драконов. Говорят, перед пророчествами его тело дымилось, а из груди вырывалось пламя.
— Это потрясающе! Ни один дракон в человеческом обличье не выказывал признаков лихорадки Пифона. Феникс первый. Это что-то невероятное! — воскликнул Гордей.
— Я почему-то не удивлен, — усмехнулся Булат. — Говорю вам, с ним постоянно что-то случается.
— Это очень важно для нашего рода. Древние способности возрождаются, — взволнованно произнес Левон.
Все притихли и уважительно посмотрели на Феникса. Молодой дракон не знал, что и сказать. Гробовую тишину нарушило звонкое трещание телефона. Булат взял в руки только что купленный смартфон с большим сенсорным экраном и, чертыхаясь, стал тыкать в него своим неуклюжим пальцем.
— Картинку сосуда Мормолик прислал. Смотрите! — сказал он и отдал аппарат Амадиусу.
— Древние традиции и способности — это прекрасно. Я согласен, но кто мне может объяснить, почему какой-то жалкий упырь так хорошо разбирается в технике, интернете, а нам не разрешается даже электронную почту иметь. Вот специально купил телефон, меня мальчишка-продавец к ватсапу подключил. Мормолику пару слов написал, он мне картинку переслал. Удобно же. Современные технологии! — рассуждал Булат, пока драконы рассматривали фотографию сосуда.
— Переписка в интернете опасна. Никто из людей не должен знать о существовании драконов. Это закон, и он не обсуждается! — строго и назидательно произнес Левон.
При воспоминании о Мормолике молодого дракона передернуло.
— Фениксу кронштадтский упырь не понравился, — пояснил Булат. — Правда, вид у того был неважнецкий. Темные круги под глазами, губы потрескались. Схуднул сильно. Сушняк у него. Видно, что давно не охотился. Я спросил, в чем дело, он сказал, что в какую-то Носферату заигрался. Боюсь, что сорвется опять.
— Эх, если бы в руках подержать, на свет посмотреть, понюхать, — сказал Гордей, с любопытством рассматривая фотографию сосуда.
— Не знаю, что за вещица, среди драконьих ценностей и магических предметов такой сосуд не значится. Хотя… — задумчиво проговорил Левон.
— Говори, — попросил Амадиус.
— Есть у Зорка записи о волшебном небесном эликсире. Никто не знает, что это такое. Вот и пришло на ум. Жидкость синяя, мерцает как звезды. Чем не небесный эликсир?