– Плохо наше дело, дракон! – закричал он еще издалека, как только увидел своего друга. – Он едет. Он уже здесь. Придется тебе взять себя в лапы и наконец что-то предпринять.
Дракон вылизывал чешуйку за чешуйкой и протирал их куском фланели, который ему дала мать Мальчика, пока не засверкал, как гигантская глыба бирюзы.
– Спокойнее, спокойнее, Мальчик, – сказал он не оборачиваясь. – Сядь, отдышись и постарайся вспомнить, что местоимению должно предшествовать существительное, а затем ты, возможно, сделаешь мне одолжение и объяснишь, кто именно едет.
– Спокойней? Ну еще бы! О чем нам беспокоиться? – сказал Мальчик. – Надеюсь только, ты останешься хоть вполовину таким же спокойным, когда услышишь, что я тебе скажу. Кто едет? Всего лишь Святой Георгий; он появился в деревне полчаса назад. Конечно, тебе ничего не стоит его вздуть – ты же у нас такой большой и храбрый! Но я подумал, что лучше тебя предупредить, ведь он заявится сюда завтра спозаранку, а у него есть длинное-предлинное копье – даже глядеть страшно, ты такого в жизни не видел. – И Мальчик встал с земли и принялся прыгать от радости при мысли о поединке.
– О боже, боже, – застонал дракон, – это ужасно. Я его не приму. Заявляю тебе наотрез. Не желаю его знать. Уверен, что он несимпатичный субъект. Скажи ему, чтобы он немедленно убирался, прошу тебя. Скажи, что он может написать мне, если хочет, но никаких интервью. В настоящее время я никого не принимаю.
– Ну, дракоша, – умоляюще сказал Мальчик, – не будь упрямым ослом. Как ты не хочешь взять в толк? Тебе все равно придется когда-нибудь с ним сразиться, ведь он – Святой Георгий, а ты – дракон. Лучше покончить с этим сразу, а потом мы снова займемся сонетами. Нельзя быть таким эгоистом! Если уж тебе скучно, подумай, каково мне!
– Милая моя крошка, – серьезно, даже торжественно сказал дракон, – пойми раз и навсегда, что я не могу драться и не буду. Я не дрался ни разу в жизни и не собираюсь начинать это сейчас и устраивать бой гладиаторов ради твоего удовольствия. В прежние времена я предоставлял драться другим – тем, кто относился к этому по-деловому, потому-то, бесспорно, я имею удовольствие находиться здесь.
– Но если ты не будешь с ним драться, он отсечет тебе голову, – чуть не плача сказал Мальчик, в отчаянии, что он лишится и боя, и друга.
– Вряд ли, – лениво протянул дракон. – Ты уж что-нибудь придумаешь. Я полностью на тебя полагаюсь, ты ведь такой прекрасный руководитель. Я все передаю в твои руки. Будь умницей, сбегай вниз и все уладь.
Мальчик поплелся в деревню в полном унынии. Начать с того, что не будет никакого боя; второе: его дорогой и уважаемый друг дракон показал себя вовсе не в таком героическом свете, как бы ему хотелось; и последнее: был ли дракон героем в душе или нет, не имело значения, ведь Святой Георгий, несомненно, снесет ему голову.
– «Что-нибудь придумать», хорошенькое дело, – сказал он с горечью сам себе. Дракон смотрит на все это так, словно он получил приглашение к чаю или на партию в крокет.
В то время как Мальчик шел по улице, навстречу ему попадались жители деревни; они не спеша расходились по домам в самом превосходном настроении и радостно обсуждали ждавший их великолепный подарок. Мальчик добрался до харчевни и вошел в главную горницу, где Святой Георгий сидел наконец один, прикидывая в уме, каковы его шансы на успех, и сочувственно припоминая печальные повествования о причиненном драконом зле, которые в этот день лились потоком в его уши.
– Можно войти, Святой Георгий? – вежливо спросил Мальчик, приостанавливаясь у дверей. – Я бы хотел поговорить с тобой об этом дельце, о драконе, если только тебе еще не надоело о нем слышать.
– Входи, входи, Мальчик, – ласково сказал Георгий. – Боюсь, что меня ждет еще один рассказ о горе-злосчастье. Так кого же лишил тебя тиран – доброго родителя? Или нежной сестры? Или брата? Ничего, скоро все это он смоет своей кровью.
– Да нет же, – сказал Мальчик, – тут какое-то недоразумение, и я хочу все это уладить. Дело в том, что это не дурной дракон.
– Именно, – сказал Святой Георгий, приятно улыбаясь, – я вполне тебя понимаю. Недурной дракон. Поверь, я только рад, что меня ждет достойный противник, а не какой-нибудь чахлый представитель этою мерзкого племени.
– Но он вовсе без роду и племени! – в отчаянии вскричал Мальчик. – О боже, до чего глупы эти взрослые, раз им что втемяшится в голову. Говорю же тебе: он не дурной, а хороший дракон, и мой друг, и рассказывает мне такие замечательные истории, каких ты в жизни не слышал, о старых временах, когда он был еще маленьким. И он так мил с мамой, она ради него на все пойдет. И отцу он тоже нравится, хоть отец не в ладах с искусством и поэзией и всегда засыпает, когда дракон принимается толковать о стиле. Да что там, когда с ним сойдешься короче, его просто нельзя не полюбить. Он такой обходительный и доверчивый, и такой простодушный, как дитя.
– Сядь и пододвинь ко мне свой стул, – сказал Святой Георгий. – Мне нравятся люди, которые горой стоят за друзей, и я уверен, что у дракона есть свои положительные черты, раз у него такой друг, как ты. Но вопрос не в этом. Весь вечер я слушал с жестокой болью в сердце рассказы о его бесчинствах и злодеяниях: возможно, рассказы эти были чуть приукрашены и не всегда достаточно достоверны, но в общем и целом это вполне солидный перечень его черных дел. История учит нас, что даже отъявленные негодяи нередко обладают добродетелями, и я боюсь, что твоего благовоспитанного, просвещенного друга, несмотря на все те качества, которые заслужили ему (и вполне справедливо) твое уважение, следует как можно быстрее умертвить.
– И ты поверил всем небылицам, что тебе тут наплели! – нетерпеливо вскричал Мальчик. – Да в нашей деревне каждый что ни скажет, то соврет, мы славимся этим на всю округу. Кого хочешь спроси. Ты в наших краях недавно, не то прослышал бы уже об этом. Бой – вот что им нужно, и больше ничего. Их хлебом не корми – дай поглазеть на драку. Собаки, петухи, быки, драконы – все, что угодно, лишь бы была потасовка. Да куда дальше ходить, в этот самый момент в конюшне за домом заперт бедный, ни в чем не повинный барсук. Они хотели устроить забаву сегодня, но теперь приберегают его, раз подвернулось это дельце с тобой. Я не сомневаюсь, что они прожужжали тебе все уши про то, какой ты герой и борец за правое дело, что ты просто не можешь проиграть, ну и все такое прочее, но, хочешь – верь, хочешь – нет, когда я проходил сейчас по улице, они открыто бились об заклад и на тебя ставили четыре шиллинга, а на дракона шесть.
– Шесть против четырех в пользу дракона, – грустно проговорил Святой Георгий, подперев щеку рукой. – Этот мир погряз в грехах, и я начинаю думать, что главное зло не в драконах. И все же не мог ли этот коварный змий ввести тебя в обман насчет своей истинной природы, чтобы твой хороший отзыв о нем прикрыл его злые деяния? Более того, не может ли в этот самый миг какая-нибудь злосчастная принцесса сидеть в заточении в его мрачной пещере?