Феркад тоже подключились к работе. Даже с радостью – оба сказали, что это достойный повод прогулять.
Цири, конечно, прогуливать не планировала – её просто отпустили
пораньше. Кто-то из профессоров приболел. В общем, все сказали, что
это знак, и привлекли и её, вместо ушедшего зельевара. Даже Песец
никого не смутил – посадили в почётное кресло начальника.
К обеду мы уже со всем управились – разобрали заодно и
материалы у парней, и чертежи у Регула. Увидели даже чистые
рабочие места! А я, к своему удивлению, нашла ключ в ящике стола.
– Лучше, чем было! – восторженно заявил Феркад, а потом
опомнившись, скомандовал: – Обе-ед!
За всеми этими приключениями, я даже забыла о том, что
случилось сегодня утром. Вспомнила только под самый конец рабочего
дня, когда все разошлись, а начальник внезапно предложил:
– Не хочешь сегодня прогуляться по городу? Темнеет рано, и на
всех улицах уже горят фонари. Всё равно тебе нужно дубликат ключа
сделать. Можем вместо ужина заглянуть в ресторан…
В этот момент воспоминания накатили волной, и настроение в
момент испортилось. Конечно, в душе я очень хотела пойти, но
прекрасно понимала, что лучше нам с Регулом не сближаться.
– Извини, я немного устала. Попрошусь перекусить до ужина и
пораньше спать лягу, – улыбнулась я слегка виновато. – А ключ, кстати, нашёлся в ящике стола.
И в доказательство повертела находкой.
– Интересно как, – вздёрнул бровь начальник. – По-прежнему
думаешь, что это всё случайные совпадения?
– Хуже, – вздохнула я, вставая из-за стола. – Раскидали только мои
документы. Причём не порвали, не испортили, а крайне аккуратно
перепутали. Дверь была заперта, ключ нашёлся внутри. Судя по всему, его подбросил обратно тот, кто сегодня с нами убирался. Так что, полагаю, вредят конкретно мне.
– Это-то кому и зачем нужно? – изумился Регул, но я только
плечами пожала.
– Понятия не имею. И, если честно, не горю желанием думать.
Сегодня я просто хочу отдохнуть.
Принял мою отговорку начальник без лишних вопросов. И на
следующий день, и через один, и всю неделю, однако явно начал что-то подозревать.
В понедельник у меня на столе стоял горячий ягодный напиток и
свежайшая яблочная булочка, словно только что из духовки. Вздёрнув
бровь, я посмотрела на Регула.
– Первый снег выпал, – невинно заявил он. – К вечеру, может, растает, но с утра прохладно.
Осторожно взяв кружку, я неспешно подошла к окну и выглянула
из-за занавески. Тонкая серебристая вуаль опускалась с небо на землю, осыпая её блёстками.
– Рано как, – протянула я задумчиво.
– У нас обычно в это время уже сугробы лежат, – отозвался Регул, не отвлекая меня от пейзажа, и узнал словно невзначай: – А у вас?
– А у нас ещё тепло, можно в лёгком жакете гулять.
– Всегда хотел жить на юге, – словно невзначай обронил
начальник, а я промолчала.
29
С того дня каждое утро меня ждал какой-то сюрприз. Обещанная
клубника со сливками. Яркая заколка для волос. Букет фрезий…
– А их-то ты где достал? – изумилась я, издали вдыхая любимый
аромат.
– С травниками договорился. Мы зельеваров знакомых попросил
немного подшаманить, – вкратце описал процесс начальник и лукаво
уточнил: – Нравится?
– Нравится, – вздохнула я, не в силах врать.
Однако от вечерней прогулки вновь отказалась. И Регул прекрасно
понял намёк.
Правда подарки не прекратились, а на выходных ко мне заглянула
перепуганная и как будто бежавшая Хель.
– Что такое? – тут же заволновалась я, потому что мало ли по
какому вопросу она могла ко мне нестись сломя голову.
– Никто ничего не спалил, не переживай! – сразу же заявила она, пробираясь в мою комнату. – Я, в сущности, с весьма деликатным
вопросом. Неловко спрашивать, но ты случайно не из-за моих слов
Регула динамишь?
Бровь я вздёрнула непроизвольно.
– Прости, но откуда ты знаешь, что у нас с Регулом…
– Он пришёл ко мне, – напрямик заявила Хель. – Спрашивал, что
тебе нравится, а я и знать-то не знаю! Увиливала как могла! Но, Лабра!
Я бы не стала вмешиваться в чужие отношения, однако я первый раз
вижу у него подобный интерес к девушке! Я поспрашивала его, что да
как… он, конечно, тоже увиливал как мог. Но всё же я забеспокоилась, что ты могла мои слова принять за незыблемую истину. И мне стало