— Там были твои родные?
— Не помню… Ничего не помню. — Девушка, опустив руки, подняла голову. — Я даже не знаю, как меня зовут.
…Они шли молча.
Изнывая от неизвестности, ловчий всё ускорял и ускорял шаг. Девчонка не жаловалась, не задавала вопросов и почти не отставала. Только каждый раз, обернувшись, Криш видел, как она поспешно смахивает с грязного лица слёзы.
Они пришли в Ломрат, когда всё уже кончилось, и страшные чёрные столбы дыма поднимались над стенами крепости. Городские ворота были распахнуты и сорваны с петель. Тяжёлые, окованные железом, они болтались уродливыми обрубками позади расплавленной и искорёженной железной решётки. Умирающий город был страшен.
Задыхаясь от боли в груди и запаха дыма, не замечая сгоревших деревьев и преграждавших путь мёртвых тел, Криш бежал и не узнавал знакомые улицы. Хуже всего было в центре, на рыночной площади, где от красивой каменной ратуши осталась лишь груда дымящихся обломков. Жалкие кучки и обезумевших от горя людей копошились на пепелищах своих домов, пытаясь спасти хоть какие-то вещи, но среди них не было тех, кого можно было бы спросить о брате.
На развалинах того, что было когда-то его собственным домом, Криш увидел человека с перевязанной головой в форме герцогского лучника. Раненный, измученный, но живой…
— Бьёрк! — заорал ловчий, — я здесь Бьёрк!
Человек резко обернулся. Долю мгновения его обожжённое лицо оставалось неподвижным, а затем вспыхнуло радостью.
— Хвала Небесам, — хрипло прошептал он. — Где же ты был, брат?
— В лесу. Я видел, как летел дракон, и я…
Криш вдруг почувствовал, что ему не хватает слов и, сглотнув, замолчал.
— Кто это с тобой? — Бьёрк внимательно смотрел на девчонку.
С того момента, как Криш вступил в разорённый город, он ни разу не вспомнил о ней. Парень обернулся. Северянка опустилась прямо на каменную мостовую и сжалась, обняв колени руками.
— Это… — Криш невольно понизил голос. — Она из обоза северян. Больше никто не выжил, а она совсем ничего не помнит.
Бьёрк мрачно покачал головой и перевёл взгляд на брата.
— Ты должен немедленно уйти, — тяжело сказал он.
— Уйти? — не понял Криш.
— На юг, в Кинтан, к родителям нашей матери, — настойчиво продолжал Бьёрк.
— Но… — Криш внезапно охрип. — Я хочу сражаться вместе с тобой!
— Нет, — жёстко сказал Бьёрк.
Криш ожидал чего угодно, только не этого. Почему Бьёрк гонит его теперь, когда они вместе? Лучник смотрел ему прямо в глаза.
— По какому праву ты решаешь за меня, ведь я…
— По праву старшего брата, Кристен, — перебил его Бьёрк, — или моё слово уже ничего не значит?
Он очень редко называл Криша его полным именем, и сейчас это имя в устах Бьёрка заставило ловчего почувствовать себя непослушным маленьким мальчиком. Бьёрк неловким движением тронул повязку на лбу.
— Я вырастил тебя, брат, и знаю, что в минуту опасности ты не отступишь, но… — Голос Бьёрка дрогнул. — Оглянись вокруг, Криш… С кем ты собираешься драться? Города больше нет, мы оставляем Ломрат. Это приказ Правящего. Уцелевшие уйдут в горы. Но их мало… — Слова давались лучнику с трудом. — Я не приказываю, я прошу, Кристен, уходи… Уходите… — Он кивком указал на сгорбившуюся поодаль фигурку. — Пока дороги ещё свободны.
— Как? Но я думал… Разве она не может остаться? Бьёрк с жалостью взглянул на северянку и покачал головой.
— У нас почти не осталось продовольствия, а это лишний рот и, боюсь, не слишком умелые руки. К тому же, в дороге у неё будет больше возможности узнать что-то о своих, чем сидя в горных пещерах. Оставишь её там, где будет безопасно.
Криш молча сглотнул и отвернулся от разрушенных стен, которые ещё сегодня утром были его родным домом.
— Я сделаю, как ты хочешь, Бьёрк, — тихо сказал он. Брат коротко, как в детстве, прижал его лохматую голову к груди.
— И вот ещё что. — Обожжённая щека лучника болезненно дернулась. — Конюшни… не стоит тебе туда ходить…
— Я… должен, — пробормотал Криш.
Из-за разрушенного дома донеслись голоса. Кто-то громко кричал, разыскивая командира. Бьёрк до боли стиснул его плечи.
— Я люблю тебя, малыш.
— Ятоже люблю тебя, Бьёрк, — прошептал непослушными губами ловчий.
Он вдруг с пугающей ясностью осознал, что брат прощается с ним, не надеясь уже больше на встречу.
Бьёрк резко отстранил его от себя.
— Нельзя терять времени, держи. — Он сунул в руки Кришу маленький кожаный мешочек. — Это всё, что мне удалось раздобыть, — отрывисто добавил он и, обернувшись, потрепал девчонку по плечу.
— Мне правда нельзя остаться? — тихо спросила она. Бьёрк медленно покачал головой.
— Ты пойдешь с моим братом. Спешите. К вечеру в город войдут мародёры.
Не оборачиваясь, он решительно зашагал прочь.
— Бьёрк, — прошептал Криш, — но лучник не услышал. Сжав кулаки, парень молча смотрел, как удаляется его брат, а затем развязал мешочек. В нём было несколько золотых монет Тразана.
Почему он не послушался Бьёрка? Остановившимися глазами Криш смотрел на сожжённую конюшню Правящего, где каждый уголок, каждая щель были знакомы ему с самого детства. Огонь пощадил каменные стены, но деревянные перегородки, амбары с зерном и сеном, кладовые с упряжью, помещения для конюхов — всё это сгорело дотла. Запах смерти царил теперь там, где раньше была краса и гордость герцогства — его лошади.
Со многими из них Криш вырос. Он знал день и час их рождения и рождения их предков. Ему доставляло тайное удовольствие произносить их гордые имена (такие же звучные, как у знатных лордов!). Он мог узнать каждую из них на ощупь: по гордому изгибу шеи, шелковистости гривы, форме ушей их благородных голов. Лошади Ломрата были первыми не только среди свободных герцогств, но и на всём Парксе. Лучше могли быть только лошади северян.
Второй раз за этот страшный день слёзы потекли по его Щекам, лишая последних остатков мужества. Криш без сил опустился на чёрный от сажи камень, и потерявшая память девчонка заплакала вместе с ним.