— Что это? — прошептала Алона.
— А я знаю? — ответил я, не отрывая взгляда от этого странного застывшего пламени.
Поглядев на энергетические потоки, я понял, что они закручиваются гиганской воронкой и входят именно в него, но не поглощаются пламенем, а уходят все дальше вниз, распределяясь в толще горы, и оттуда снова попадая в окружающий мир. Такой своеобразный круговорот получается, но для чего и зачем — этого я объяснить не мог. Наконец, налюбовавшись издали на это чудо, мы решили подойти поближе. Алону, как она не отпиралась, я заставил остаться в нескольких метра от края синего пламени, а сам подошел к нему вплотную. Прислушавшись к своей молчащей интуиции, я решил потрогать один из лепестков.
Мои пальцы не встретили никакого сопротивления, а про нервам тут же ударило болью.
— ...! Чтоб тебя! — крикнул я и прижал к себе пострадавшую руку.
— Алекс, ты как? Дай посмотрю! — воскликнула подбежавшая Алона. — Ой!
При ближайшем рассмотрении повреждения нанесенные неизвестным науке пламенем были очень значительны. Средний и указательный палец на правой руке обуглились, превратившись в головешки, большому повезло больше — пострадала только одна фаланга.
— И ведь предупреждал я себя, что не все стоит сразу хватать руками! — прошептал я сквозь зубы, доставая кинжал.
— Алекс, что ты собираешься... — начала было Алона, но я резким движением срезал два пальца по самую ладонь, а потом отчекрыжил половинку большого, запустив процесс восстановления на полную катушку.
Кровь сразу же остановилась и начала образовываться молодая кожица. Посмотрев на пострадавшую кисть, я с облегчением вздохнул — боль ушла вместе с пострадавшими пальцами, а процессы регенерации протекали безо всяких неприятных ощущений.
— Алекс, ты как себя чувствуешь? — спросила меня испуганная Алона.
Видимо, моя операция произвела на нее сильное впечатление.
— Вроде нормально, — пожал плечами я и спрятал кинжал в ножны.
— Дурак! — крикнула сестренка и отвесила мне хороший подзатыльник, но тут же без перехода обняла меня и уткнулась в грудь, прошептав: — Я так перепугалась.
— Ничего страшного, — ответил я ей, в свою очередь обняв ее плечи и подергав за хвостик. — Я же живучий... Вот только странно, что интуиция молчала. Ни когда я совал пальцы в это синее нечто, ни когда ты мне по голове дала. Может тут действует какое-то поле, которое блокирует ее действие, или же...
— Алекс, ты просто невозможен! Другой бы на твоем месте стал сокрушаться о потере пальцев, а ты тут предположения строишь! Дай руку посмотрю.
Алона отстранилась от меня и взяла мою кисть. Сейчас я чувствовал, что процесс регенерации идет полным ходом, ладонь была горячей, а на кончиках пальцев пульсировала кровь.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила сестренка, закончив осмотр. — Есть какие-нибудь плетения для отращивания пальцев?
— Может и есть, но я их не знаю, — ответил я. — Да ты не волнуйся так! Думаю, через пару десятиц пальцы сами вырастут.
— Что? — изумилась Алона.
— Я, правда, раньше никогда не терял конечности или еще что-нибудь, чтобы давать стопроцентную гарантию, но просто уверен, что это так. Кстати, тебя тоже нужно научить самолечению, но только после того как мы сделаем один очень важный опыт. Тебе он должен понравиться.
Но в ответ Алона опять отвесила мне подзатыльник.
— Эй, хватит уже! — потер я пострадавшую часть тела. — За что на этот раз?
— Я тут переживаю, что ты покалечился, волнуюсь, что ты никогда не сможешь держать в руке меч, что для воина смерти подобно, а ты — "сами вырастут"! Гад!
— Ладно, не злись, — смущенно ответил я, глядя на разозленную сестренку. — Я не специально. Кто же знал, что так получится?
Алона фыркнула и отвернулась, а я вновь сосредоточился на синем пламени и обомлел — оно двигалось! Медленно, но двигалось. За те несколько минут, которые я уделил своим пальцам и спору с Алоной, оно успело отрастить еще несколько язычков, а десяток больших наоборот — уменьшить. Теперь я мог с уверенностью сказать — оно было живым, но только необычайно медленным. Посмотрев на него еще несколько минут, я приступил к экспериментам. Сначала магическим, после которых выяснил, что плетения на него не реагируют, проходя, будто сквозь туман. Потом стал совать в него различные предметы, следя за реакцией. Сестренка, понаблюдав на мной, посоветовала сразу сунуть туда голову, чтобы сразу, но я ее совету не внял, ограничившись кожаным ремнем, рукавом рубашки и лезвием клинка. Ни на ткань, ни на кожу со сталью пламя совсем не действовало, но отчего-то обугливало живую плоть, что было очень странным.