А затем начался цирк. Видя, что пить я не собираюсь, староста долго умолял меня пожалеть деревню и взять за работу всего три золотых. Мне, если честно, было абсолютно пофигу, заплатит он мне или нет, но я держал каменное лицо и не отвечал на уговоры. Когда староста дошел до кондиции и стал бить себя в грудь и причитать, что я оставлю его деток голодными, мне все это надоело, поэтому я доел свой грибной салат и сказал:
— Уважаемый Кух, я очень хочу спать и вообще предпочитаю все финансовые вопросы решать на свежую голову. Вот если утром у меня будет хорошее настроение, то возможно мы с вами договоримся о некотором уменьшении суммы моего гонорара.
Староста все понял верно, уступил свою кровать и пожелал хороших снов. А спустя час после того, как все празднующие разошлись по домам, ко мне пришла старшая дочка старосты. Девушке было всего девятнадцать лет, но у нее был такой шикарный объем бюста, что все деревенские парни наверняка слюнями исходили, глядя на него. И вот сегодня это сокровище целиком и полностью было предоставлено в мое полное распоряжение. Девушка была далеко не невинна, но с жаром осваивала новые премудрости секса, была активной и настойчивой, так что кувыркались мы почти до самого рассвета, устраивая кратковременные перерывы. А утром я встал свежим и бодрым, накрыл одеялом умаявшуюся за ночь, но абсолютно довольную дочку старосты и после небольших водных процедур принялся за завтрак.
Наглый староста хоть и выставил на стол еды на десятерых, позволив мне восстановить силы, но начал торг уже с двух золотых, хитро щурясь и легонько подмигивая. Да и правильно, ведь наши ночные стоны и охи не слышал разве что абсолютно глухой. Не припомню, когда я в последний раз так выкладывался с женщинами. Быстро набив желудок, я оборвал торги, согласившись на один золотой, а потом уселся на свою лошадку и поехал назад на дорогу, предаваясь тому умиротворению, которое получил от приятно проведенной ночи.
В следующей деревеньке я хорошо пообедал, а в той, где я остался переночевать, мне вновь пришлось поддержать свою легенду и уничтожить водяницу, донимавшую местных жителей. Она обитала в небольшом пруду, куда все ходили купаться и ловить раков. Откуда она там взялась, было непонятно, наверняка в прошлый сезон дождей перебралась из речки, протекавшей неподалеку. Поймал я ее на живца, заодно искупавшись в холодной воде. Правда, не все вышло гладко. В тот момент когда я занимался своими волосами, слегка позабыв об истинной цели купания, меня кто-то укусил за ногу, вызвав непередаваемые ощущения. Подхватив магическим захватом белесое тело, я оторвал его челюсти от своей конечности, а потом выкинул на берег, где и расчленил на десяток кусков лезвиями.
Местная русалка оказалась помесью крокодила и рыбы. Огромная вытянутая пасть с мелкими треугольными зубами, успевшими прокусить мне кожу до самой кости, белесое тело с мелкими чешуйками, длинные лапы с тремя когтистыми пальцами и большой плавник на спине. Не знаю, кто создавал такое уродство, но фантазия у него была буйная. Отнеся голову твари в деревню и получив в награду пяток серебрушек и плотный ужин, я опять скоротал ночь в мягкой теплой постели, да еще и не один.
А вот в следующей деревне, куда я заглянул пообедать, мне пришлось уничтожить оборотня, который успел убить троих. За это задание я долго не хотел браться, потому что знал, что оборотни имеют право на существование, в отличие от неразумных тварей. Но вот когда мне показали тельце пятилетнего мальчика, которого он загрыз ночью, все мои сомнения улетучились, поэтому я сразу же указал на волосатого мужика средних лет, вычленив его насыщенную ауру среди прочих. Мне повезло, это оказался не одаренный, а именно оборотень, который попытался было обернуться и наброситься на окружающих, но был остановлен моим кинжалом, пробившим его череп. И еще одна сказка не подтвердилась — после смерти тело оборотня не трансформировалось, перетекая в человеческую ипостась, а осталось наполовину звериным. Таким, каким его застигла смерть.
За это задание я не взял ни монеты, только пообедал на халяву, выслушивая благодарности жителей деревни, а вечером девятого дня уже был в Гордом. Почему он так назывался, я так и не выяснил, но зато повстречался с настоящими имперскими охотниками, которые зашли поужинать в тот самый постоялый двор, где я остановился на ночлег. Мы разговорились за бочонком пива, который я поставил новым знакомым, и спустя полчаса стали лучшими приятелями. Из их рассказов я выяснил, что у всех охотников есть знак — серебряный перстень с мордой какого-нибудь животного. Ношение его без регистрации в Гильдии Охотников — тяжкое преступление, за которое положен либо штраф, либо плети. Также я узнал, что за халтуру охотников наказывают, а за достижения наоборот — награждают званиями и прозвищами. Уж не знаю, сколько тварей уничтожил Лед Бабник, но своему прозвищу он явно был обязан не этому.