Жон тоже понимал всё это и просто не знал, что тут можно сказать. Заигрался и затупил, а в итоге сам на этом обжегся.
Синдер уже собиралась что-то сказать, желая то ли посмеяться над опоздавшим героем, то ли спросить, как именно он сюда попал и кто уничтожил крышу башни. Но сказать хоть что-нибудь она просто не успела, Жон использовал трюк, которому научился из сна Геральта, просто махнул рукой в сторону девушки, и ту отбросило в сторону волной невидимой силы.
Сам же Жон подскочил к Пирре, первым делом проверяя, жива ли та. Пускай шанс на это был не велик, но Жон надеялся на более благоприятный исход. Чуда не случилось, его напарница и девушка была мертва. Но даже в этом случае есть выход, так как Пирра вряд ли оценит перерождение в демона через осколок зла, Жон достал восстановленный когда-то Ниотом для одного из своих сыновей козырь небес, перерождающий в ангела.
— Значит они у тебя есть, — кивнул Роман, но поймав ничего не выражающий взгляд Жона, поднял руки в жесте сдачи.
Жон кивнул, больше на свои мысли, чем на жест вора. Если Роман окажется настолько глуп, чтобы попытаться обокрасть сокровищницу дракона, то он его просто убьёт. Даже их особые отношения с маленькой убийцей не спасут вора, не настолько мелкая симпатична Жону, чтобы игнорировать угрозу своей сокровищнице.
Но все эти мысли проходили фоном, пока на экране продолжалась сцена с перерождением гуманоидного дракона в чистокровного. Даже без слов Джин, что именно в этот момент он применил джаггернаут драйв, дальнейший исход был более чем очевиден.
— А ты силен, — Синдер продолжала болтать, желая потянуть время и понять, кто перед ней.
— У неё нет души, — констатировал Жон, как будто не слыша Синдер. Козырь небес, как и осколки зла, взаимодействовали именно с душами, и раз козырь не реагируют на тело девушки, то вывод был очевиден. — Куда она могла исчезнуть?
— Не только силен, но и не так прост, как кажешься, — Синдер нахмурилась. — Может быть ты и есть настоящий Озма, а не то ничтожество, которое я убила с одного удара?
— Какой позор, — как бы невзначай обронила Салем. — И почему нам не показали смерть Озмы?
— Ты видела её сотни раз, не надоело ещё? — вопросом на вопрос ответила Джин, даже не думая прерывать трансляцию.
— Ты… — как бы гуманоидный дракон не пытался сдержать себя, горе от потери подруги и девушки, а также гнев на её предполагаемую убийцу быстро доламывали его самоконтроль. Это проявлялось не только в рычащей речи, но и стремительно продвигающейся драконизации тела, отчего глаза и зубы Жона уже не выглядели человеческими.
— Что ты там рычишь? — Синдер уже не так уверено себя чувствовала, так как помимо странных внешних изменений, непонятного парня начала окружать и бушующая аура, темно-фиолетового, почти черного цвета, что было очень странно.
Жон Арк был местной знаменитостью, и Синдер видела много его боёв, во время которых у него была белоснежная Аура, совершенно не похоже на то, что она могла видеть сейчас. Она бы даже подумала, что парень, как и она, слуга Темной Королевы, вот только подобное предположение выглядело весьма сомнительно, да и не несло для Синдер ничего хорошего.
— Ты… — Жон уже почти стал безумным берсеркером, и чтобы он хоть немного ослабить последствия этого, он вновь воззвал к силе своей души. — Ты даже не представляешь… как сильно облажалась.
Синдер уже собиралась что-то ответить на это, как Жон продолжил, но уже не обращаясь к ней, а проговаривая вслух арию активации способности:
Я тот, кто вот-вот пробудится. Я истинный император драконов, Проповедующий принципы Деспотизма. Могучий дракон, непобедимый владыка. Я черной бесконечности Бог, Сверкающие грезы исполняющий Бог. Иди ко мне, и я сломаю все ограничения, Низвергнув тебя в алую преисподнюю!
Пока Жон произносил эти слова, его тело продолжало стремительно меняться, на ходу дополнительно покрываясь уже знакомыми элементами красной брони. Но даже проецируемые из драконьей души доспех не мог сдержать изменяемое тело, которое становилось все больше и почти сразу же перестало хотя бы отдаленно напоминать человеческое.
— Он всё-таки сделал это, — Жон вздохнул, представляя, как сильно изменилась бы его жизнь, если бы он сменил видовую принадлежность.
Да и не только его жизнь изменилась бы, даже если он первое время будет сидеть отшельником, то всё равно рано или поздно он вышел бы к людям. А потому историю мира тоже можно было бы делить на до и после. И как бы Жон не крутил варианты, а ситуация никогда не закончилась бы миром, рано или поздно, а конфликт с обычными людьми случился бы.