Когда я в последний раз обернулась к островку, радужный блеск почти погас. Врата времени… бедные драконы. Интересно, если высокая вода скроет Сорлинн окончательно, врата тоже исчезнут? Или путешественникам придется нырять?
Через полчаса море исчезло, как ни вертись. Было холодно и темно. Марек за спиной молчал, но когда я начала ежиться, просто обхватил крепче и прижал к себе. Стало немного теплее.
Квентин мерно взмахивал крыльями. Внизу темнели деревья, гряда за грядой. Я закрыла глаза и стала думать о Галавере.
Я была на крыше замка лишь дважды. Один раз, когда по просьбе-приказу Марека искала золотую булавку — и нашла, проведя пять часов на раскаленной черепице. И второй раз, когда Квентин, ошалевший от бесконечных занятий, нагрузил корзинку снедью, решительно схватил меня за локоть и потащил любоваться звездами. Наверное, в ту ночь я окончательно поняла, что его тепло кружит мне голову.
«У меня никогда не было друзей. Но если бы были… я не представляю, чтобы они были лучше, чем ты».
Квентин…
Я не заметила, как задремала. И проснулась от крика Марека:
— …В воздухе! Ты соображаешь, что делаешь?
— Что?
— Ничего, — он встряхнул меня за плечи. — Не спи, замерзнешь. И свалишься, что куда ощутимее.
Я кивнула и выпрямилась. Ветер с новой силой ударил в лицо.
Статуи на крыше замка… Что, если я ошиблась? И Квентин ошибся? Вдруг книга в другом замке? Сколько их выстроено вдоль побережья, у реки, в скалах, в долинах? Почему Галавер?
Да потому, что Корлин — волшебник, шепнул внутренний голос. Он должен был вернуться домой.
Но школы магов еще не было…
Думаешь, он не знал, что она там будет? Он встречал Далена; он знал прошлое. Чародей такого дарования видит будущее, не может не видеть.
Видит будущее, знает прошлое… Чародей из рода Кор…
Под сердцем кольнуло. Я почувствовала тошноту. Что-то не так… что? Кто?
— Галавер, — сказал над ухом Марек. — Приготовься.
— К чему?
Рядом просвистела струя пламени.
— Вот к этому! Думаешь, в военное время драконы часто летают над городом?
— Мы же не долетим! — закричала я. — Мы разобьемся!
Марек стиснул мои плечи.
— Они знают, что я вернусь. Помнят, что Квентин учился здесь. Подожди.
Квентин снижался, выписывая замысловатые кривые. Внизу показался город, огни замка, знакомые парк и река… как хочется туда! Чтобы завтра был всего лишь еще один день занятий, Марек улыбался и подтрунивал, Квентин сидел над записями у себя в комнате, а драконы затихли в своем вересковом убежище.
— Держись, — шепнул Марек. — Мы возвращаемся.
Когти проскрежетали по черепице. Люк был откинут, и на ровную площадку вокруг статуй высыпали люди. Я узнала Эйлин в темно-синей мантии, знакомого боевого мага, студентов, что жили на том же этаже, что и Квентин… Далена не было.
Я спрыгнула на нагретый камень. Марек приземлился следом.
— Если бы ремни натирали чешую, я бы с ума сошел, — с чувством произнес Квентин, пиная кожаную упряжь. — Эйлин, добрый вечер.
— Я подожду, пока вы оденетесь, — сухо произнесла она. — Вы добыли книгу?
— А, — Марек скрестил руки на груди, улыбаясь. — Хороший вопрос.
— Я хотел бы знать, кто устроил нам теплый прием, — Квентин выступил вперед. Шелковая мантия, теперь изрядно помятая, мела пыльную черепицу.
— Его накажут, — холодно ответила Эйлин. С чем вы пришли?
— Драконлор, — Квентин переводил взгляд с нее на Марека. — Если я не отдам его вам, к рассвету Вельера убьют.
— К рассвету убьют всех, — хмыкнул какой-то маг.
Эйлин подняла руку.
— Еще одно слово… Марек, тебе лучше сойти вниз или передвинуться кому-нибудь за спину. Лин, с кем ты — в этот раз?..
— С Квентином, — проглотив насмешку, ответила я. — Всегда. А вы?
— А я вот с магами, — серьезно ответила Эйлин. — Так сложилось. Все, церемонии окончены. Говорите.
— Плита между статуями, — Марек опустился на корточки рядом с ближайшим каменным драконом. — Книга под ней.
Эйлин подняла брови.
— Интересно… А указания на то, что это так, у вас с собой?
— Я видел, — лаконично ответил Марек.
— Подождите, — Квентин потер виски. — Что еще случится на рассвете?
Ни один из магов не открыл рта. Эйлин посмотрела на Марека. Тот пожал плечами.
— Дирижабли летят к морю, — устало бросила Эйлин. — Бой будет утром, и не говорите, что вы не догадывались.
— Мне нужна книга, — Квентин бросился к плите. — Немедленно.
Лезвие чиркнуло по камню, высекая искры. Только бы он палец себе не отхватил…
Ничего. Плита оставалась холодной и темной.
— Вы уверены, что нужна ваша кровь? — поинтересовалась Эйлин.
— А чья же?
— Самого Корлина, к примеру. Далена. Эрика Риста. Вы не думали, что замок подчиняется хозяину?
— Подозревал, — пробормотал Квентин сквозь зубы. — Нет… только не это. Лин, подойди сюда.
— Зачем? Я нужна?
— Подойди, — произнес он новым, незнакомым тоном.
Лезвие кольнуло палец так быстро, что я даже не успела испугаться. А в следующую секунду две половинки плиты ушли вниз.
В нише лежала книга.
У меня закружилась голова.
— Если ты послание, ты и ключ, — тихо объяснил Квентин, держа меня за руку. — Помнишь, я говорил тебе тогда, в парке? Только не пугайся. Не бойся. Уже все.
— Но если Корлин воспользовался моей кровью, чтобы спрятать книгу… как?! Ведь я еще не родилась!
Квентин повернулся к Эйлин.
— Мне нужна склянка или чистый кусок стекла. Немедленно.
Эйлин вытянула руку. Кто-то из магов протянул ей крошечный флакон. Квентин резко, почти грубо выхватил у нее пузырек и приложил к свежей ранке, надавив на мой палец. Туда упала капля крови, потом еще одна.
Голова кружилась, как в детстве на самодельной карусели. Драконлор, мы нашли Драконлор…
Волшебница хмурилась все сильнее.
— Откройте книгу, Квентин, — наконец сказала она.
— Подождите… пожалуйста. Еще минуту, — Квентин закрыл глаза. — Я не могу.
— Тогда, если вы позволите мне… — Марек отвесил шутовской поклон.
— Не смей, — очень тихо сказала Эйлин.
Я подняла взгляд. Пьяное забытье пропадало, таяло в бледных, напряженных лицах. О чем они думают? Я знала, что могу догадаться, если захочу, но в голове стояла глухая стена, словно в мой первый день в Галавере. В день, когда я узнала, что никогда не стану волшебницей…
В полной тишине Квентин извлек книгу из ниши. Открыл первую страницу. Между пухлой кожаной обложкой и пожелтевшими листами лежало письмо, сложенное вдвое.
Медленно, очень медленно Квентин развернул тонкий лист. Шевельнул побелевшими губами. Посмотрел на Эйлин и кивнул.
Волшебница закрыла глаза. Кажется, в ужасе.
Тем же холодным незнакомым голосом Квентин прочитал вслух:
«Квентин!
Не открывай эту книгу. Я знаю, как тебе хочется это сделать. Знаю куда лучше, чем ты думаешь, потому что я — это ты.
Этот путь не пройти одному. Но тебе придется проходить его в одиночку. Сухие красные глаза, усталость, тоска, невозможность свернуть. Ты возненавидишь эту книгу. Но…»
Его голос оборвался.
Страшно заломило виски.
— Это письмо станет реликвией, — проговорил кто-то.
— Воспоминания могут закружить голову, — сказал Квентин, поднимая взгляд. — Я помню, Эйлин.
Я мучительно хотела потерять сознание. Старалась — и не могла.
Если я подозревала неладное… если я в один миг решила, что догадываюсь…
Он знал.
ГЛАВА 5
Квентин
Я догадался в тот миг, когда плита не открылась, получив мою кровь. Когда вспомнил страницы в книге о тайных посланиях — страницу за страницей, заполненные моим почерком.
Корлин… Легендарный волшебник, чародей, дракон… я.
Сколько людей в мире могут похвастаться, что знают дату своей смерти?
Впрочем, прошлое ведь не меняется? Если я сейчас шагну с крыши, окажется, что письмо написал кто-то другой. Кто-нибудь из молодых талантливых волшебников отправится в прошлое и нарисует подделку…