Ну вообще! Я покачала головой, наблюдая, как Бобби качает звереныша, который начал довольно щуриться. Все-таки дети есть дети, им всем требуется ласка…
— Он хочет есть, Соли, — обеспокоенно заговорил Бобби, оглядывая ящера.
— Интересно, и как ты это понял? — ехидно поинтересовалась я, открывая холодильник, и доставая пакет замороженной печенки.
Так-так, и сколько она у нас тут хранится? Мы все терпеть не могли печенку. Даже не представляю, зачем когда-то купили…
Я поставила тарелку с едой разогреваться, а сама уселась на место.
— Слушай, Бобби, ты бы положил этого гада на пол, — посоветовала, наблюдая за братцем, — мало ли, что у него на уме…
— Ты что, Соли! Ему же страшно и холодно… — возмутился тот, и я поняла, что бой проигран.
Что ж, остается только дождаться Ингу, и надеется, что та наведет в нашем доме порядок. Ну, или хоть придаст всему этому здравый смысл…
Когда печенка разморозилась, я быстро порезала ее на небольшие кусочки, и поставила на стол. Ящер заинтересованно принюхался.
— Ну и? — спросила, наблюдая, как Бобби поднес звереныша к миске, — чего он не ест?
— Я думаю, тебе надо это сварить, — глубокомысленно изрек Бобби, и мне показалось, что я ослышалась.
— Чего?! Да эти твари жрут нас даже не раздевая!
— Соли! Ну, это же ребенок! Помнишь, в академии рассказывали, что ящеры кормят отпрысков пережеванной пищей?
— И что?! Я жевать эту гадость не собираюсь!
— Не надо. Просто свари, и мелко-мелко нарежь. Ну пожалуйста, сестренка, я чувствую, что так надо!
Вот и что мне было на это ответить? Пока Бобби уселся вместе с порыкивающим ящером на стул, я отварила печенку, и миксером перемолола ее до состояния пюре. Положила вновь в миску, и опять поставила перед зверем.
— Кушать подано, сэр! — фыркнула, уверенная, что ящер такое жевать не станет.
Ну, это и к лучшему. Бобби поймет, что накормить животное мы не в состоянии, и мы наконец вызовем полицию…
Я даже додумать спасительную мысль не успела, как ящер резво подскочил, и размахивая хвостом уселся у миски. Затем послышалось чавканье и порыкивание — еда исчезала в пасти зверя так быстро, словно тот не ел неделю. Я наблюдала за этим, широко раскрыв рот, а Бобби чуть не плакал от счастья.
— Видишь, Соли! Ты видишь?!
Угу. Вижу. Вижу, как самолично вскармливаю смерть на своей кухне. Ох, Инга, ну где же ты…
Когда ящер довольно откинулся от миски, я заметила, что животик у того надулся. Интересно, а куда он нужду справлять будет? Бобби тем временем переложил сонного ящера в коробку, и покачивал ею, словно люлькой.
— И куда его теперь? — растерянно спросил мальчик, оглядываясь, словно на кухне ему и место.
— Выставь пока в коридор, — вздохнула, смирившись с неизбежным, — если нагадит, там хоть ковров нет… И возвращайся скорей, я поджарю нам яичницу.
Братец кивнул, и я быстро соорудила нехитрый ужин. Понятное дело, Бобби голодный, ведь весь вечер мы только и занимаемся, что заботимся о ящере. Положив еду в тарелку, налила себе чаю, и смотрела, как мальчик с аппетитом поглощает еду.
— А ты мне не верила! Я же говорил, что смогу о нем заботится! — довольно проговорил братец, отодвигая пустую тарелку.
— Угу. Посмотрим, что ты скажешь, когда тот обделается…
Бобби хотел было надуться, но не успел. Замок в коридоре бодро щелкнул, и не успели мы сообразить, что к чему, до нас донесся бодрый голос Инги:
— А чего вы открытые сидите? Я купила макароны, ставьте воду… АААААА!!!
Одновременно с диким криком донесся злобный рык, и мы бросились в коридор. Там, замерев у закрытой двери, сидела Инга, прижав к себе сумку, и почему-то левую ногу. Она во все глаза глядела на детеныша ящера, что встал на задние лапки, рыча на нее. Картинка было бы смешной, если бы я не понимала, какой страх парализовал сестру.
— Дружочек, фу! Кыш, говорю! — закричал Бобби, бросаясь к зверю.
Увидев Бобби, ящер заметно расслабился, позволив взять себя на руки. Инга при этом икнула, и перевела взгляд на меня.
— Скажи, что я брежу? — попросила сестра слабым голосом, а я отрицательно помотала головой.
Ну все, конец нашей сказочке, имя которой сумасшедший дом. Инга начала приходить в себя, ее глаза налились тучей, и сестра начала подниматься на ноги.
Чтобы тут же осесть обратно, ойкнув и сжав лодыжку.
— Что такое? — я кинулась к скривившейся девушке.
— Нога… Я, кажется, подвернула ногу…
— Ну-ка, обопрись-ка на меня…
Пока Бобби укладывал ящера спать, объясняя, кто такая Инга, я дотащила сестру до дивана в гостиной. Упав туда, та ощупала свою лодыжку, морщась и мрачнее на глазах.
— Вывих, — резюмировала она после осмотра, а затем посмотрела на вошедшего Бобби, — и как прикажешь это понимать?!
Мальчик, сжавшись, начал путанно рассказывать все случившееся днем. По всему выходило, что это именно я разрешила притащить к нам в дом смертельно опасное существо, и сама же накормила того ужином. Вроде, все звучит верно, если бы не одно но — я, черт возьми, сама не понимала, как подписалась на такое!
Сестра переводила взгляд с меня на Бобби, хмурясь и поглаживая ногу. Затем подняла глаза к потолку, и мне показалось, что в еле-еле слышном шепоте угадывались проклятия.
— Зверя выкинуть, — резюмировала та, как только рассказ иссяк, — и мне неважно, что ты скажешь, Боб — он опасен, и точка! А что касается, тебя, — тут ее взгляд остановился на мне, — хм… мне завтра на работу.
— Как же ты пойдешь?! А нога?
— Вот именно. Я думаю.
— Нужно взять больничный, Инь. Как ты будешь обслуживать с вывихом?
— Угу. На больничный мы потянем только браслеты в лучшем случае. Нет, нельзя мне болеть…
Ее взгляд скользил по моему лицу, задержавшись на глазах. Я понимала — и отказывалась верить — к чему все идет.
— Да-да, Соли. Ты выйдешь завтра вместо меня на работу.
Глава 3
Это было не так страшно, как я себе представляла всю прошлую ночь.
Администратор ресторана, мистер Чокинз, при моем появлении лишь вручил стоп лист блюд, и указал на вип зону, в которой я сегодня была ответственна. Даже мысли о том, что перед ним не Инга, у него не возникло.
Еще бы! Сестра с утра постаралась на славу, инструктируя меня, как себя вести и что надеть на работу. Пришлось идти в удлиненном платье и кедах — я отказалась надевать каблуки. Да я на них и пары метров не пройду, чтоб не упасть!
Хорошо, что в ресторане была униформа — простые темно-синие платья до колен с расклешенной юбкой, и черные балетки. В этом было вполне удобно двигаться по залу, разнося в закрытые небольшие кабинки еду и напитки.
— Девушка! — послышался недовольный голос девушки как раз из того помещения, куда я только что отнесла напитки, — вы принесли не то блюдо! Я просила мясо с кровью!
— Одну секунду, сейчас же заменю! — откликнулась я, хотя была уверена, что юная драконица заказывала велдановский стейк.
Но в этом заведении с гостями не спорят. Как уверила меня Инга, у них в заведении есть три золотых правила — «не спорить», «со всем соглашаться», «не смотреть в глаза». Драконы, а особенно молодые особи, крайне вспыльчивы, и могут даже слегка недовольный взгляд расценить как оскорбление.
Я мило улыбалась, глядя в сторону, и заменяя одну тарелку на другую. Инга так же объяснила, что ничего страшного, если ты на кухне попросишь заменить блюдо, из зарплаты это не вычитают. Хозяин заведения знал о характерах своих гостей, и закрывал глаза на подобное. Впрочем, со здешними ценами они могли себе и не то позволить.
Драконица раздраженно отвернулась, видя, что поругаться не удастся. Я уже несколько часов бегала туда-сюда, и ноги с непривычки стали ныть и побаливать. Осознав, что не продержусь так до самого вечера, начала легонько пританцовывать, чтоб немного снять одну и ту же нагрузку с конечностей.