- Да, сделайте вы что-нибудь! Я не хочу её потерять!
- О, - протянул лекарь вместо шута, все еще не пришедшего в себя. - Иди во дворе, мобилизуй Гиню с Муром, а мы с Шельмом, если уж на завтрак времени нет, то хоть перекусим на скорую руку.
Веровек побежал звать к столу масочника и оборотня, а лекарю с шутом ничего не оставалось, как спешно собраться и спуститься вниз на кухню.
Где же еще проводить обсуждение будущего сватовства, как не за чашкой крепкого чая?
- Так, а теперь, давай по порядку, - скомандовал Ставрас, встав в дверном проеме небольшой кухоньки, в которой, тем не менее, они умудрились поместиться впятером.
Шельм, Веровек и Гиня разместились на небольших, грубо сколоченных табуретах вокруг стола, а Муравьед встал у окна спиной ко всем, глядя, как их лошади жуют душистое сено в своих стойлах.
Предусмотрительный Шельм пододвинул к кровному брату чашку крепкого чая своего собственного приготовления и ничего не сказал, как и все, ожидая, когда Веровек сам нарушит молчание.
- На бал приехала делегация от цыган. Ну, я и переговорил кое с кем из знакомых, и мне сказали, что баронесса с дочерью тоже приехали бы, как бы не скоропалительная свадьба.
- Что за спешность?
- Роксалану, вроде как, кто-то скомпрометировал, а у цыган с этим строго, поэтому её и отдают замуж так поспешно.
- А кто скомпрометировал? - уточнил Ставрас, отпивая чай из кружки, которую все это время держал в руках. Ему очень нравилось то, как его заваривал Шельм, всегда получалось крепко и в тоже время с какой-то приятной изюминкой в послевкусии.
- Откуда я знаю! - выдохнул Веровек, состроил несчастную мордашку и уткнулся в собственную кружку.
- Но ведь откуда-то этот слух взялся, - задумчиво произнес Гиня, ложечкой размешивая в кружке с чаем мед.
- Знаешь что, - вмешался Шельм, - ты и скомпрометировал, братец.
- Чего?! - вскричали Веровек и Ставрас одновременно, а шут лишь шире ухмыльнулся.
- А что скажешь, нет? - отозвался он. - Думаешь, никто не видел, как она к тебе в спальню пошла, а?
- Но она была-то у меня всего пару минут!
- Ой, ли? А мне думается, что когда ты побежал нас со Ставрасом будить, она там и осталась с расстройства, и ночь провела, выйдя лишь под утро. Тогда же выяснилось, что нас, точнее, тебя, королевич ты мой распрекрасный, и след простыл, и девчонка из твоей спальни, небось, вся помятая выползла, так как плакала ночью. Вот что посторонние должны были подумать?
- Но ведь я... я же... - растерянно пролепетал Веровек.
- Так, - грозно произнес Ставрас.- Сейчас все выясним.
- Как? - живо заинтересовался Гиня.
- У девчонки этой в друзьях драконица, вот у нее сейчас и спрошу, - откликнулся Ставрас и замолчал.
Глаза его остекленели, но тело продолжало все так же подпирать дверной косяк, хотя всем присутствующим было ясно, что сознание его далеко отсюда. Все молча допивали свой чай и ждали, а потом лекарь очнулся, моргнул и тяжело посмотрел на королевича, испуганной мышкой замершего под этим взглядом.
- Все так и есть. Но дело в том, что вовсе не баронесса инициатор этой свадьбы. На нее давит баро Талай, решивший выгодно пристроить сыночка, поэтому нельзя просто нагрянуть и объявить, что вот он я, королевич, любите меня все и замуж я Рокси свою забираю. Поэтому...
- Но...
- Никаких, но, - отрезал Ставрас и королевич прикусил язык. - Мы - то есть я, Шельм, Гиня и Мур, если последние, конечно, согласятся нам помочь...
- Куда ж мы денемся, - отозвался как всегда молчаливый оборотень, и Гиня поддержал его, кивнув.
- Так вот, мы отправляемся в Дабен-Дабен сватами. А ты сидишь здесь и не высовываешься. Если что, я передам тебе сообщение через малышей.
- Хорошо, - покорно кивнул Веровек с тяжелым вздохом.
- Малышей? - подал голос Гиня. - Слушай, Ставрас, мы тут с Муром все спросить хотели.
- Да?
- Это нормально, что они так быстро растут? Прошло меньше недели, а они уже в весе прибавили, я же вижу. Нет, я понимаю, что аппетит у них просто отменный, но увеличившийся размах крыльев не скроешь.
- Ты, что же, своего черненького еще и измеряешь? - живо заинтересовался Шельм.
- Конечно, - не поддался на провокацию Гиня, который становился на удивление серьезен, если речь заходила об их с Муром драконах. - Должен же я быть уверен, что у малыша все нормально с развитием?
- Все у него нормально, - бросил лекарь, - ты разве никогда не задумывался, как при нашем различии в сроках жизни, драконы, запечатленные еще при рождении, умудряются жить вместе со своим человеком половозрелой особью, хотя, теоретически, должны расти и взрослеть десятки, а то и сотни лет?
- Нет, - честно признался Гиня. - Я об этом как-то не думал.
- Все просто, - принялся объяснять Ставрас. - При запечатлении дракон частично подстраивается под внутренние ритмы запечатленного на него, поэтому и взрослеет в десятки раз быстрее. Ваши при хорошем уходе и воспитании, достигнут своих истинных размеров где-то через год-полтора. Правда, потом им придется догонять своих сородичей в плане эмоционального развития, да и опыта практического у них будет немного, это все же дело наживное. Но при вашей поддержке, уверен, все у них и с этим будет хорошо. Я ответил на твой вопрос?
- Более чем. То есть, мы теперь должны заменить им родителей и воспитывать, как детей?
- Да, - кивнул Ставрас. - Поэтому, я и предлагаю вам взять их с собой.
- Нет, - неожиданно отрезал Мур, и в ответ на недоуменный взгляд Гини, со вздохом пояснил: - Это слишком опасно.
Ставрас вздохнул и, прежде чем оборотня начал переубеждать красноволосый масочник, вмешался сам.
- Муравьед, ты ведь понимаешь, что мы, драконы, далеко не травоядные животные?
- Вы вообще не животные, - буркнул тот, но взгляд лекаря встретил стойко.
- Да, это так. Но все же. Ты же должен понимать, что мы не неженки и должны уметь постоять не только за себя, но и за тех, кем дорожим. Если ты будешь искусственно ограничивать своего дракона, он никогда не сможет стать полноценной личностью, понимаешь.
- Он еще совсем ребенок!
- Пусть так, но он растет.
- Он прибегает к нам ночью греться... - неожиданно почти с нежностью прошептал Муравьед.
- В человеческом обличии? - уточнил Шельм, кажется, догадавшись, что к чему.
- Да. И он такой маленький, такой...
- Он не беззащитен, - произнес шут твердо, заставив тем самым оборотня посмотреть себе в глаза. - И ты прекрасно понимаешь это, Мур. К тому же, как бы он не был дорог тебе, каким бы странным и в тоже время необыкновенным не казалось это волшебное чувство, что рождается в душе, когда ты запечатлен, детям нельзя потакать слишком сильно, и залюбливать тоже нельзя. Иначе у тебя вырастит не дракон, а кисейная барышня.
- Но...
- Мур, послушай, - вмешался Гиня. - Я думаю, они правы. Мы больше не будем забирать их на ночь.
- Постойте, - встрял Веровек. - Вы что же, и черного к себе забирали?
- Конечно, - подтвердил Гиня. - Нельзя же их разделять, они равны, поэтому, чтобы их не обижать...
- Да, ладно тебе, братец, - поднимаясь, похлопал королевича по плечу шут. - Сам-то вообще собирался переселиться в Драконий дом, пока тебя гвардейцы не вразумили. Что, забыл уже?
- Но, я просто...
- Не мямли, - фыркнул шут. - Просто признай.
- Да, признаю я, признаю, - отмахнулся Веровек, удрученно.
- И вот еще. Скоро они прекратят есть, - снова подал голос лекарь.
- Что, совсем? - Недоверчиво уточнил у него Гиацинт.
- В половозрелом возрасте мы не испытываем потребности в пище. Хватает магии мира и солнечного света. Иначе уже давно бы опустошили всю страну набегами на коровники и табуны.
- Невероятно, - со священным трепетом в голосе выдохнул масочник.
Ставрас лишь криво усмехнулся.