Резня шла на каждом сантиметре поля боя. Уже давно обрушились все перекрытия стен, погребая под собой стрелковые башни. Уже давно рухнул подъёмный мост и ворота замка оказались разбиты в щепки. Уже не осталось ни клочка земли, не политой кровью, не обожжённой огненным дыханьем, не утыканной стрелами, а бой всё ещё накалялся и стоял такой ор и гвалт от рёва, криков, хрипов и стонов, что невозможно было различить, кто из полководцев какие команды отдаёт войскам.
- Только «мощь отца драконов»! – словно в лихорадке повторял Астрал, – Только «мощь отца драконов» может дать решающий перевес! Страшно представить, что будет, если повелительница не победит! Но, если она победит, это будет ещё страшнее!
А на поле боя лились на землю метеорные потоки, змеились цепные молнии и охрипшие бойцы всё лезли друг на друга, не обращая внимания на раны и кровь! Один за другим прогремели четыре мощных взрыва, расколовшие небеса пополам и у Мутаре не стало золотых драконов, но за это время чёрные драконы повелительницы уничтожили все сильные войска врага, а из земли вылезало уже целое войско элементалей, разнося в пух и прах всё, что ещё шевелилось.
Когда бой утих, я понял, что стою весь мокрый, и сердце у меня колотится так, словно я бежал километров сто, и всё время в гору! Колени сами подогнулись, и я сел прямо там, где стоял, в тронном зале. Это ещё хорошо, что под меня попался тот самый стул, который я приказал изготовить, а то бы прямо на пол упал.
Я снова взглянул в изображение на хрустальном шаре. Мутаре медленно и величественно шла по городской площади. Пройти было нелегко, настолько всё было завалено телами убитых. Иногда повелительница кончиком сапога отталкивала с пути чью-то руку или ногу, а порой приходилось перешагивать через чей-то труп. В центре площади стражники уже держали связанного молодого мужчину, в порванной одежде, настолько избитого, что невозможно было как следует разобрать черты лица. Несмотря на заломленные назад руки, мужчина старался держать подбородок высоко и гордо. Мутаре подошла на два шага и медленно вытащила из ножен меч под названием «языки пламени красного дракона». Меч, действительно, напоминал сильно вытянутое драконье пламя. По лезвию меча ещё катились капли крови.
- Так это ты, Каомам, посмел себе непочтительность в мой адрес? – тихо и зловеще спросила она, – Ты знаешь, что будет с тобой за твою дерзость? Палач!
За спиной повелительницы словно из воздуха выросла фигура палача.
- Я не боюсь тебя, Мутаре! – прохрипел пленник, – Можешь меня убить, мне не страшна смерть! Я плюю на тебя! Тьфу!
Плевок не получился. Стражники успели вздёрнуть Каомаму руки назад, вынуждая того резко согнуться, и кровавый плевок угодил на землю в шаге от самого пленника. Мутаре засмеялась, торжествующе и зло:
- Ты правда решил, что я подарю тебе быструю смерть? После твоих оскорблений? Ну, нет! Тебя ждут долгие годы мучений! Поверь, я позабочусь об этом! Палач! Взнуздать его! И оседлать!
Ноздри повелительницы дрожали от гнева, а палец показывал на пленника.
Сильный удар под сгиб ног заставил Каомама упасть на колени. Один из стражников одним движением перерезал верёвки на руках и ударил пленника по спине, ниже шеи. Каомам рухнул на четвереньки. А ему уже засовывали в рот железо и затягивали на спине седло. Привычно, быстро и сноровисто. Не позволяя бедняге даже дёрнуться в руках мучителей. Уже через несколько секунд Мутаре садилась на поверженного врага верхом.
- Ты говорил, что покатаешься на драконе? – грозно спросила она, – Ты не угадал! Сегодня дракон покатается на тебе! Но! Пошёл!
Каомам не двинулся с места.
- Пошёл! – завопила, уже не сдерживаясь Мутаре и резко дёрнула узду, разрывая в кровь губы пленника, – Пошёл!
- О-о-о! – застонал бедняга, – О-о-о!
- Если ты изображаешь ржание, то ещё не похоже! – выкрикнула повелительница, выхватывая из-за голенища сапога плеть, – Пошёл!!!
И ударила несчастного шпорами под бока.
Теряя сознание от боли, перестав понимать происходящее, пленник инстинктивно сделал несколько шагов на четвереньках.
- Вот так-то! – слезая, выдохнула повелительница и на её лице появилась улыбка, – Дракон оказал тебе честь, негодяй, прокатившись на тебе верхом! Увести! В темницу!