- А я не с-с-ставила.
- Нет, Касси, я не остался в том лагере. Мне надо о многом подумать.
- Понимаю. Завтра будет с-с-славный бой!
- В том-то и дело! С того самого мгновенья, как я сюда попал, я только и слышу: «бой», «война», «враги», «победа любой ценой», «убить их всех». А я мирный человек! Я люблю свою жену. Я хочу, чтобы у нас были дети. И не хочу, чтобы мои дети воевали.
- В твоём мире нету войн?
- Есть. К сожалению, есть. За те семь тысяч лет, которые человечество себя помнит, на нашей земле с трудом насчитали двести девяносто два мирных года. Всё остальное время кто-то с кем-то воевал. Лилась кровь, падали мёртвые воины, горели дома, плакали женщины и умирали дети. И, каждый раз, ради высоких идеалов. Ради мира, любви, добра и справедливости.
- Вы с-с-счастливчики, Олег! У вас были мирные годы! Говорят, у нас они тоже были. Но, этого никто не помнит. Всё, что есть в нашей памяти – это с-с-сплошная война! В нашем мире нельзя быть никем кроме бойца и воина!
- И я о том же!
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль …
Летит, летит степная кобылица
И мнёт ковыль … – процитировал я.
- Прекрас-с-сные стихи! – восхитилась Касси, – Наверняка их наги напис-с-сала!
- Нет, это писал человек …
- Послушай, Олег, – спросила наги, помолчав, – А ты точно меня не с-с-соблазняешь?
- Что?!
- Ну, как же! Ночь, звёзды, ты наедине с девушкой, с-с-стихи ей читаеш-ш-шь …
- Да я!.. Да ты!..
Я посмотрел в глаза Касси. Глаза с вертикальными зрачками смеялись. Я расслабился и тоже улыбнулся.
- Иди ты!
- Чем?!
- Гм, действительно! Ну, тогда, ползи ты!
- Ладно, Олег, – Касси посерьёзнела, – Ты говорил, что тебе надо подумать. Не буду тебе меш-ш-шать!
Змеиное тело словно растаяло в темноте, опять же, абсолютно беззвучно.
А я размышлял.
У Крэга войск больше. Это факт. Но мне нужна победа. Чем можно его взять? Что у нас лучше? У нас лучше скорость на поле боя. Это громадный плюс. Потому, что позволяет нанести удар первым. Что ещё? У нас лучше бойцы. Да, чего там! Простое сравнение бойцов: самый сильный враг – древнее чудовище, самый сильный наш боец – чёрный дракон. При равном здоровье у чёрного дракона атака больше на тридцать процентов. Следующие: вражеский король циклопов против нашего титана. Даже сравнивать грех. Титан несопоставимо сильнее. Следующая пара: вражеская птица грома против нашего золотого дракона. Опять наши несопоставимо сильнее. Кто ещё? Вражеский огр-маг против наги. У нашей наги почти вдвое больше здоровья, при превосходстве по остальным параметрам. Орк-вождь против нашего архимага. И вновь у мага преимущество. Далее, вражеский налётчик против джинна. Один джинн почти равен четырём налётчикам. И, наконец, хобгоблины против серебряных пегасов. Примерно один к шести в нашу пользу. Казалось бы, радуйся и в ладоши хлопай, однако, почему-то не тянет. Потому, что тех же хобгоблинов у Крэга не в шесть раз больше моих пегасов, а в десять. И налётчиков больше джиннов раз в восемь. И так далее.
Так что же может стать той песчинкой, которая вызовет горный обвал? Магия? Если бы я знал, какая магия у Крэга! Пока не знаю. Жаль. Значит, ставка на скорость. Кто может одним движением достичь врага? У Крэга – никого. Если нет тактики, которая позволит ему придвинуть войска ближе ко мне. Или артефакта, вроде ожерелья стремительности или накидки скорости. А если есть? А если не один артефакт?
Опять же, как нам лучше своей скоростью распорядиться? Кому на кого нападать? Кому кого закрывать своим телом? Воскрешать мне павших или призывать земляных элементалей, чтобы количество моих отрядов увеличилось и враги не смогли бы атаковать всех? И всё это не праздные вопросы! Каждый из них может стать решающим.
Я настолько погрузился в размышления и вычисления, что когда пришёл в себя, ноги у меня замёрзли напрочь. Одеревенели от холодной воды. С трудом, на несгибающихся коленях, я кое-как выбрался из ручья, и ухватился за повод. Буян, словно почуяв, что хозяин не в силах ходить, сочувственно посопел и, вдруг, подогнув сперва передние, а затем задние ноги, лёг на землю, подставляя мне спину. Я буквально свалился на спину коня. Буян аккуратно и бережно поднялся и шагом повёз меня в лагерь. И остановился в тени ракиты, не доехав пары десятков шагов.