Повисло молчание.
- Знаете, я ведь плакса: чуть что - сразу в слезы… Вот и хотела стать храбрее, хотела жить дальше и не плакать.
Все смотрелись довольно-таки озадаченными.
- Вот оно как…
- Я странная? - Наги просительно взглянула на Чиаки. - Я ненормальная? Разве просить о таких вещах странно?
Все взгляды скрестились на Наги, глаза ее не лгали. Чиаки бодро откликнулся:
- И ничего не странно.
Наги не отводила глаз.
- Все путем, все хорошо будет. Я тебе как слуга Драконьего бога обещаю, твое желание обязательно сбудется.
- Чиаки-сан…
- Конечно, я обо всем знал, мы ведь слуги Драконьего бога. Он услышал твои молитвы. Ты сильная девочка и пройдешь через любые сложности, - Чиаки печатал слова, будто накладывая внушение, но под конец ободряюще улыбнулся: - Правильно я говорю?
Тут перед воротами затормозил черный Cedric, из него выскочили двое мужчин с бледными лицами и бросились к девушке:
- М-мисс Наги! - это были секретарь Сиохара - Ямамото и водитель Аоки. - Куда вы делись? Мы так…так переживали!
- П-простите…
- Я услышал, что вы остались ночевать одна, и позвонил рано утром, но никто не ответил… И потом окно открытое и все в жутком беспорядке…
- Да уж, но мы так рады, что с вами все хорошо!
Чуть не плача, Аоки обнял Наги. Чиаки, Наоэ и Такая переглянулись и неловко заулыбались. А потом Чиаки положил ладонь на голову Наги:
- Увидимся, Наги.
- Чиаки-сан…
- Не думаю, что еще что случится, но если вдруг - зови меня. Примчусь, где бы ни был.
Девушка сверлила его взглядом:
- Правда придете?
- Угу, обещаю, - Чиаки выудил из кармана тигра из папье-маше и протянул Наги: - Держи моего заместителя. Зови в любое время.
- Ага…
- Даже если просто станет одиноко, ладно?
Чиаки потрепал девушку по голове и отправился было к машине, но Наги окликнула его:
- Чиаки-сан!
Он повернулся и увидел солнечную улыбку:
- Спасибо!
Чиаки тоже улыбнулся и помахал. Подождав, когда все усядутся, Наоэ нажал на газ. Наги, стоя в саду, провожала Presia взглядом, пока автомобиль не скрылся из виду.
- Я тут подумал, значит, все насчет проклятия просто злые слухи, - пробормотал Наоэ. - Интересно, то, что она ненавидела Сиохара - тоже ложь?
- Как знать, - туманно отозвался Чиаки и добавил: - Хоть она и не желала ему смерти, но я все-таки думаю, что ненавидела, иначе онре Хисахидэ не вселился бы в нее.
- Значит, злоба Хисахидэ смешалась с эмоциями Наги-сан? Но теперь ей, наверняка, будет нелегко.
- С ней все будет хорошо, - доброжелательно заверил Чиаки, откинувшись в кресле. - Что бы там не болтали, а пока есть люди, которые о ней заботятся, бояться нечего. Она справится, - и он добавил: - Бьюсь об заклад, годков через пять она станет выдающейся женщиной. Жду с нетерпением!
Наоэ подавился, а Такая, доселе молчавший, сменил тему:
- Хисахидэ так и не показался. Где бы он мог быть? Может, надо покончить с ним поскорее?
- Верно. Раз он контролировал Хирагумо на расстоянии, то неизвестно, где он находится на самом деле. Определенно, где-то рядом, около древней столицы.
- Но если он спелся с Акети Мицухидэ… - сморщившись, простонал Чиаки, - то Мицухидэ сейчас небось весь на нервах, да? Его ведь Нобунага на куски порвет, как Тузик грелку.
- Как бы то ни было, а забот много, - притормозив перед светофором, Наоэ обратился к сидящему рядом Такае. - Я уверен, теперь Ями Сэнгоку разгорится еще сильнее. Кончились наши каникулы, Кагетора-сама.
- Мм… - Такая невыразительно взглянул на него и отвернулся. - …Ага.
Такая рассеянно изучал пейзаж за окном. Сасса Наримаса… Вассал Оды Нобунаги, генерал Эттю. Четыреста лет назад он соперничал с Уэсуги за контроль над северным Эттю и Этиго. Да и после смерти Кэнсина множество жестоких сражений прогремело между ним и Кагекацу, следующим главой клана Уэсуги.
“Кагекацу…”
Как во сне, он мысленно повторял это имя. Хоть и не возникало никаких ярких впечатлений, но чувства - давящие, невыносимые - поднимались в груди. Печаль, агония… Младший брат, с которым они сошлись в смуте при Отатэ.
“Уэсуги Кагекацу…”
В молчании Такая слегка закусил губу, а Наоэ пристально смотрел на него. Да, Кагетора несомненно начал набирать силу и припоминать то, что некогда знал. Тогда, наверное, и память о том… “Кагетора-сама!” - беззвучно выкрикнул он, а потом понял, внезапно и запоздало, что свободно думает о Такае как о Кагеторе, когда бывает с ним рядом: каждый поступок Такаи, каждое слово в точности напоминало поведение Кагеторы. Наоэ взглянул на него по-новому.
“Может ли такой человек вынести все, что пока запечатано внутри? Сможет ли он принять прошлое? Сможет ли выстоять и понять чрезмерную жестокость воспоминаний четырехсотлетней давности? Или все же сломается? А еще…”
В сознание просочились темные мысли. Когда Кагетора вспомнит…значит ли это, что его, Наоэ, оттолкнут? Тебя одного я не прощу до конца вечности! Значит ли это, что полные ненависти слова снова полетят в лицо?
“Нет, пускай он сломается.”
Так будет куда лучше: ведь тогда можно собрать осколки в горсть и никогда не отпускать. Этот человек достанется ему, человек, любовь к которому больше никто не способен пронести через всю вечность. И пусть есть те, кто любит его, те, кого любит он… Наоэ никому не позволит и пальцем его коснуться. Он не отдаст его.
“Никому.”
- Наоэ?
Заслышав голос Чиаки, Наоэ пришел в себя и (загорелся зеленый свет) тронул автомобиль с места. Снова за окном побежала дорога. Чиаки изучал лицо Наоэ в зеркале заднего вида. Хотел еще что-то сказать, но передумал и только надрывно вздохнул.
“Полагаю, мне лучше не соваться…”
Чиаки закусил язык. Точно: он оборвал все связи с призрачной армией Уэсуги, наверняка решил. Уэсуги Кэнсин больше ему не хозяин. Он не слышал этот властный голос десятки лет, и нет больше нужды слепо подчиняться долгу. Он твердо решил жить так, как вздумается. Он оторван от всего, что касается миссии и прочего-прочего. Да он вообще может завтра исчезнуть куда-нибудь!
“Только…”
Чиаки смотрел на двоих людей, сидящих спереди. Наоэ и Кагетора…
“Никто из вас не уйдет так уж запросто, это да…”
Занятые каждый своими мыслями, пассажиры молчали. И тем сильнее ударил по ушам вопль Чиаки. Такая и Наоэ, вырванные из задумчивости, дернулись.
- К-к-какого черта с тобой приключилось, Чиаки? Не пугай меня так!
- Дерьмо! Мой Леопардик все еще припаркован в запретной зоне! Эй, Наоэ, поворачивай и дуй обратно к Ямато-Коизуми! Ну же, жми!
- И что же? Не стоит разводить такую панику.
- Придурок, они его утащат, а меня оштрафуют! Да я в бюрократчине потону!
- Так тебе и надо: нечего без прав кататься.
- Не в том дело…а если они его поцарапают?! Заплатишь мне за ремонт?!
- Ну, что посеешь, то и…
- Что ты еще ляпнешь, Кагетораааа?!
- Или просто карма у тебя такая.
- Да я тебя прибью!
- Попробуй только, горе-водила.
Чиаки, рванув Такаю за воротник, завел крупномасштабную перебранку. Наоэ, прижав ладонь ко лбу, повернул к станции. Может, в паре Нагахидэ с Кагеторой и работали, как нельзя лучше, да только побочные эффекты их общения - то еще удовольствие.
- Чиаки, сволочь! Черт, ты меня достал!
- Это я должен тебе сказать, козел! Я с тобой сейчас раз и навсегда разберусь!
- Флаг тебе в руки! Хочешь буйствовать, так вали из машины! Вали, я ска…а-а-а!
Битва захлестнула и Наоэ - Presia выскочила на встречную. Одному водителю пришлось так резко вывернуть руль, что его машина вылетела на рисовое поле. Presia же, почти неуправляемая, гордо катила по шоссе. Вокруг пели цикады, а ясное лазурное небо над полями предвещало очередной прелестный летний день.