Всё выглядело, как захват власти Зелёными. Я пораздумывал, возможно ли мне выбраться из окна и как — нибудь сбежать, но сразу отверг этот план. Слишком это сложно, а упасть с узенького карниза и разбиться насмерть мне совсем не улыбалось, к тому — же, даже если бы мне сопутствовал успех, весь замок кишит стражей, а, если я попадусь, тогда мою голову наколют на пику.
На самом деле именно Визерис, не способный хоть как — то навести порядок в своей семье и был одним из основных виновников сего назревающего конфликта. Согласно Андальскому праву, наследовать престол должен был именно мужчина. Виной тому были традиции. Феодальное общество зиждилось именно на традициях. Они были его краеугольным камнем. Если это камень убрать, то общество начнёт рушиться, традиции эти уходили своими корнями в глубь веков, и образовались они ещё до прихода Таргариенов. Таргариены приняли эти традиции и стали их не только соблюдать, но и всячески охранять. К тому — же в условиях феодальной монархии, в отличие от абсолютной, каждый дом не обязан был напрямую подчиняться королю, принцип был такой: «я плачу налоги, соблюдаю твои законы, а ты меня защищаешь, а дальше все!» То есть король обладал верховной властью, вассалы должны были ему подчиняться, соблюдать законы, платить налоги, решать споры при участии короны, но каждый дом также подчинялся традициям и обычаям, и король не мог самовольно вмешиваться в их дела, без веской причины. Также, как грандлорд не мог вмешиваться в дела домов присягнувшим уже его вассалам, ибо существовал ещё принцип «вассал моего вассала не мой вассал». Конечно, в случае войны или какого — то чрезвычайного положения эти принципы нарушались, но это всегда вызывало хаос и смуту. Последняя война кончилась более семидесяти лет назад. Поэтому, не желая новой распри, и охраняя те традиции, на которых держалось всё общество, лорды на Великом Совете и избрали Визериса, а не Рейнис.
Визерис поступил прямо противоположно. Но у него и вправду не было особого выбора. Отдавать Деймону корону не было хорошей идеей. Правда, с рождением сына всё изменилось. А Хайтауэры активно этим пользовались, перетягивая одеяло на себя. Меж тем и король ничего не предпринял, чтобы защитить наследство своей дочери.
Странный брак с мужеложцем Лейнором только ослабил позиции Рейниры. Дети — бастарды тоже не укрепляли её позиции. После странной смерти Лейнора Визерис мог бы обвенчать Рейниру на представителе великого дома, скажем Баратеонов, которые издавна были одними из вернейших союзников короны, или Ланнистеров, добиться, чтобы Рейнира родила законного наследника от своего мужа, а не от фаворита, хоть бы для этого пришлось стоять со свечкой, затем вновь собрать всех малыя и великия лорды и повелеть им повторить свои клятвы. Но король всего этого не сделал. А значит нас ждала война.
После почти бессонной ночи наступило безрадостное утро. В дверь постучали. Это был стюард замка, он передал мне приказ Десницы явиться в тронный зал. После ванны и утренних процедур я облачился в куртку из проваренной кожи до колен, предпочтя её перстням и праздным нарядам более спокойного времени и опоясавшись кинжалом, да засунув нож в сапог проследовал в тронный зал.
Там уже толкались лорды и леди. Но сколько я не выглядывал, принцессы Рейнис там не было. На величественном и уродливом седалище, что именовался Железным троном сидел Эйгон. Он был одет в цвета зелени дублет, с золотой цепью, волосы будущего властелина растрепались, а на щеке были ссадины. Перед троном стояли его дед, грозный Десница, с брошью на горностаевом вороте, его мать, вдовствующая королева, с регалиями Семерых на груди и в зелёном платье, его брат, принц Эймонд Одноглазый, опоясанный мечом и кинжалом, а ещё четверо гвардейцев, во главе с Кристоном Колем. Тут же были и члены Малого совета, за исключением лорда Бисбери. Не было только принцессы Хелейны.
— Лорды и леди Семи Королевств! — зычно огласил сир Отто. — наш Добрый Король Визерис был призван богами! — в зале пронёсся вздох, — но перед своей кончиной он сообщил своей жене, что он изменил свою волю касаемо наследника Железного трона в пользу своего старшего и законнорожденного сына Эйгона Таргариена!
По залу прошёл ропот. Слышались возмущённые возгласы. Эймонд внимательно своим оком выглядывал тех, кто громче всех возмущался. Эйгон выглядел напуганным, реакция лордов смутила его ещё больше.
— Это правда! Клянусь Семерыми! — каким — то натянутым голосом сказала Алисента, — мой муж, король Визерис перед смертью поведал мне свою волю, он назвал Эйгона, своего сына, следующим королём!