Та была не заперта, и он без труда прошел внутрь. Вокруг грудами, кучами лежало множество разнообразных вещей. Портреты, крупные бочки, россыпь каких-то мелких вещиц. В одной груде Дэйн заметил торчащий лук с колчаном. Тот был старый, но вполне рабочий. Дэйн постоял возле него несколько мгновений, колеблясь, сам не понимая из-за чего, и двинулся дальше, не тронув оружие.
Дэйн кружил вокруг загромождённых башенок и все больше понимал, что это помещение дракон использует как склад ненужных вещей. Здесь была даже уже непригодная мебель. Но явно ничего, что могло бы ему помочь. Уже собираясь уходить, Дэйн заметил светлую горку вещей в отдалении. Приглядевшись, он понял, что это было платье невесты, в котором он тут и оказался. Дэйн приблизился, поднес свечу, и застыл, пораженный.
Под свежим, белоснежным платьем, лежало другое, более ветхое и пыльное, а под ним еще и еще. Целая груда платьев, похожих друг на друга, а рядом это огромные, неудобные головные уборы с жемчужными нитками.
Дэйн задрожал. Эти платья, пусть и пустые, оставленные хозяйками, ярко показывали, сколько девушек сгинуло здесь на острове. Дэйн, конечно, знал, что их была почти сотня, но сейчас, глядя на груду платьев, словно это была не одежда, а гора мертвецов, прочувствовал, как много жизней здесь было отнято.
Постепенно оцепенение Дэйна перешло в ярость. Этот дракон играл с ним в молчанку, советовал оставить попытки, что-то говорил про нежелание убивать, но вот перед ним гора этих платьев. А дракон даже не хочет рассказать ему все, что знает.
— Чудовище, — зло выпалил Дэйн. Он вернулся туда, где лежал старенький лук со стрелами. Вытащил оружие, нашел каждую до последней стрелы и отправился обратно, пообещав себе, что найдет способ убить этого монстра непременно.
Наутро Дэйн без труда нашел маленькую столовую. Есть ему совершенно не хотелось, несмотря на аппетитные ароматы. У него был план, и это было единственным, о чем он мог думать. Дракон в уже знакомом переднике готовил что-то по запаху напоминающее запеченную с чесноком курицу.
— Доброе утро! — бодро произнес ящер, заметив его. От его вчерашней мрачности не осталось и следа. Тот наверняка решил делать вид, что ничего не произошло. — Завтрак… Что-то случилось?
Дэйн смотрел прямо, борясь с желанием броситься на дракона прямо сейчас. Гора платьев намертво отпечаталась у него перед глазами. Видимо скрыть свои мысли у него не получалось. Зато у ящера хорошо получалось притворяться добреньким и делать вид, что все хорошо, чтобы потом убить. И бросить все, что может напомнить о Дэйне в гору пыльных вещей.
— Ночью в замке не слишком уютно, — сказал Дэйн первое, что придумал и посмотрел на гору глиняной посуды. — Ты спрашивал, чего бы мне хотелось?
Дракон улыбнулся. Такой простой вопрос казалось, действительно, обрадовал его. Дэйн едва сдержался, чтобы не поморщиться, его начинало раздражать, что он понимает эти оттенки улыбок так хорошо. Он не должен понимать монстра.
— Конечно! Придумал что-то? Говори, я все сделаю.
— Хочу яблочный пирог.
Дракон поумерил свой пыл.
— Яблоки еще не дозрели…
— Ну, — как можно ровнее произнес Дэйн, — как я понял, возможности ждать, у меня нет.
Дэйн замер в ожидании ответа. Ему нужно было выманить дракона на открытую местность. А с замка будет удобно незаметно сделать выстрел. Вероятность, что тот умрет, была ничтожной, но вдруг эффект неожиданности сыграет свою роль? Вдруг, хоть что-то сыграет?
— Да, ты прав… — в голосе дракона звучала тоска. — Получится, наверное, не так вкусно, но лучше так, — дракон вернул себе улыбку. — К обеду будет готово.
— Прекрасно, — ответил Дэйн, чувствуя одновременно и радость, что план удался, и стыд, за то, что обман получился так легко.
Два этих чувства боролись внутри Дэйна, пока тот дожидался дракона в укрытии. Тот вооружился плетеной корзинкой и переоделся в свою излюбленную накидку с огромными рукавами, на этот раз нежно-голубого оттенка. Казалось, у дракона их было столько, что он мог менять их каждый день по нескольку раз.
Дэйн расположился у маленького окошка специально предназначавшимся для лучников. Деревья периодически закрывали обзор, лук был ветхим, а натяжение тетивы уже давно было не то, что прежде. Но, чтобы нанести смертельный удар с такого расстояния человеку без доспехов, точно было достаточно.