Конечно, родитель, когда говорил, что с правителями случается всякое, не думал о смерти, а предполагал лишь то, что может временно лишиться власти, сделаться изгнанником и оказаться где-нибудь в Молдавии или в ещё более далёких краях. В таких обстоятельствах он не смог бы помочь Владу, если б турки отпустили того раньше, чем ожидалось. Вот о чём думал отец, а всё повернулось совсем иначе!
Влад не знал, причастен ли Нан к предательству и убийству. Возможно, что этот боярин остался в стороне, а поскольку был человеком изворотливым, то, даже не запятнав себя преступлением, мог договориться с боярами-преступниками, то есть остаться невредимым и сохранить хотя бы часть имений.
Влад представлял себе, как, уже разделавшись с Владиславом и боярами-изменниками, обустраивается в отцовском дворце, начинает править, и вдруг, откуда ни возьмись, появляется Нан с напоминанием о свадьбе. Дескать, невеста уже вошла в возраст. Пора. Что тогда делать?
Отказаться Влад не мог. Это стало бы неуважением к памяти покойного родителя, который договаривался о женитьбе, но представить себя в качестве женатого человека казалось ещё труднее, чем в качестве того, кто смог бы победить Владислава в честном бою один на один.
Сероватые облака плыли по небу. Дорожная пыль клубилась под копытами коней. Справа и слева от дороги стелились жёлтые поля. На горизонте, смутно различалась бледно-синяя полоска гор.
Всадники, поначалу мчавшиеся во весь дух, чтобы быстрее оставить позади основное войско, теперь двигались не так быстро — широкой рысью.
— Ну что, Влад-бей? — спросил Челик, обернувшись через правое плечо на своего подопечного, ехавшего с отставанием на один шаг. — Узнаёшь родные места?
— За четыре года я многое забыл.
— Значит, ты не скажешь мне, скоро ли покажется ваша столица?
— Мы уже проехали лес, который был слева от дороги, — ответил Влад. — Значит, она должна быть скоро.
Прошло ещё немного времени, и вот впереди появилась зелёная дымка фруктовых садов, а затем среди зелени стали различаться белёные стены домиков пригорода. Оборонительных стен и крепостных башен видно не было. Тырговиште стоял на равнине, не на холме, поэтому сады и дома полностью загораживали обзор.
"Если бы столицу собирались оборонять, то сожгли бы пригород, ведь он подступает к самым стенам, — подумал Влад. — Всем же известно, что вокруг крепости непременно нужна пустошь, чтобы обороняющиеся видели, куда метать стрелы и камни. Если же пригород цел, значит, те, кто затворился в городе, готовы сдаться без сопротивления".
Челику юнец этого не сказал, лишь ответил "да", когда турок спросил:
— Это и есть ваша столица?
Всадники из турецкого отряда, только что двигавшиеся плотной кучей, рассыпались и поехали кто вправо, кто влево. Они отправились искать, не осталось ли возле города чего-нибудь, что могло бы стать добычей — к примеру, стадо овец, опрометчиво пущенное на выпас, несмотря на приближение турецкого войска.
Влад и его слуга Войко остались на месте и смотрели в сторону города. Челик — тоже. Начальнику отряда незачем рыскать везде в поисках добычи, ведь подчинённые воины и так обязаны с ним делиться.
Вдруг Челик встревожился. Он сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, призывая тех воинов, которые успели уехать ещё не слишком далеко, немедленно вернуться. На дороге, на самой границе пригорода показалось едва различимое тёмное пятно, которое всё росло и приближалось. Чем ближе оно становилось, тем больше напоминало верховых людей — десятка два или полтора.
— Давай узнаем, что им нужно, — предложил Влад, тоже заметивший верховых.
— Нет, — коротко ответил Челик. Он огляделся и подсчитал, что к нему возвращается лишь одиннадцать его воинов. Остальные отъехали уже слишком далеко и не слышали, что командир зовёт.
— Почему нет? — спросил Влад.
— Потому что нам надо торопиться обратно к войску.
— Уже? Ничего как следует не разведав?
— Да.
— А как же та часть твоих людей, которые не слышали свист? — не понимал Влад. — Они поехали вокруг города, чтобы осмотреться, а если не увидят тебя, когда вернутся, то будут удивлены.