В ночном небе, отбрасывая на дюны слабый свет, висели когтями ледяного дракона три полумесяца.
Глыба с Вереском припали к песку в тени стен, бок о бок, такие мелкие, лишённые крыльев, когтей и чешуи. О зубах и говорить не приходилось.
«Мы идеальный ужин для драконов, – тревожно подумал Глыба, – который сам пришел к их порогу. Так и просим: съешьте нас! Во всей Пиррии не сыщешь твари, которая сама пошла бы к дракону, на такое только люди способны. Драконы, поди, считают нас тупейшей добычей на свете.
Может, так оно и есть, раз мы думаем, будто можем спокойно стащить у них сокровища и смыться».
– Чего она так долго? – прошептал он. – Зря мы её назад туда отпустили. – Он взвесил в руках мешок с золотом. – Нам троим этого хватит за глаза, до конца жизни.
Братишка одарил его презрительным взглядом и запустил руку в другой мешок. Перебрал там со звоном золотые самородки.
– Она захотела вынести ещё, – пробормотал Вереск. – Сказала, что там золота полные комнаты. Все это сокровище песчаных драконов наше, Глыба. Мы станем королями.
– Драконье богатство – это ещё не драконье могущество.
– Посмотрим, – ответил Вереск и поднял взгляд на окно, под которым они притаились. В узкую щель не проник бы иной вражеский дракон, зато для шестнадцатилетней девчонки, их сестрицы Розы, ширины хватило, чтобы с лёгкостью пролезть внутрь.
– Вроде слышу её, – шепнул Глыба.
В окне появилась Роза: ухватившись маленькими ручками за карниз, она подтянулась и влезла на него. В темноте её можно было узнать только по нимбу тёмных кудряшек, и никто, как она, не полез бы в драконье логово дважды.
Роза сбросила братьям веревку, и они ухватились за конец, помогая вытянуть наружу мешки с сокровищами. Вскоре она жестом велела им посторониться. Звяк! Бумс! – упали на песок мешки. Веревка с шипением упала к ногам братьев.
Глыба, прищурившись, смотрел, как Роза спускается по стене, выискивая трещинки и ямки для опоры. План, разумеется, от и до придумал Вереск. Он был одержим драконами из пустыни за лесом. Роза же взяла на себя самую опасную часть работы: посреди ночи пробралась во дворец и отыскала сокровищницу.
Глыбе предстояло тащить добычу. Самый старший и крупный, он запросто мог унести все четыре мешка, по крайней мере до лошадей, которых они оставили в нескольких дюнах отсюда. Лошадей, которых он пару ночей назад увёл из отцовского стойла.
«Коли папа разозлится на меня, уплачу ему втрое больше их цены», – со смесью горечи и гордости подумал Глыба. Роза к тому времени уже почти спустилась. Неужели и впрямь все удалось?
– Глыба, – шепнул Вереск. – Не пыхти так громко.
– Я не пыхчу. Я даже не дышу почти.
Вереск раздражённо обернулся… и изменился в лице.
Глыба знал этот взгляд. Так смотрел Вереск, когда подпалил кузню, из-за чего потом чуть не сгорела деревня. Так он смотрел, когда отец поймал его на краже еды, предназначенной для дозорных. Это был чистый ужас, и Глыба, ощутив в груди ледяной укол страха, тут же понял, в чём дело.
Обернувшись, он увидел нависшую над ними дракониху.
Она была выше деревьев, которые росли вокруг их деревни, а её крылья заслоняли все три луны. На узкой змеиной морде поблёскивали обсидианово-чёрные глаза. Изогнув по-скорпионьи грозный хвост-жало, дракониха царапнула когтями песок. Глыба, пусть и издалека, но видел, что драконий яд делает со взрослыми драконами. Что будет с человеком, какие муки ждут его перед смертью, он и представить боялся.
Дракониха издала гортанное рычание вперемешку с шипением. Сердито посмотрела на украденное золото и грозно – на Розу, спиной прижавшуюся к стене замка.
– Она нас убьет, – выдохнул Глыба. У него за спиной висело на перевязи копье, но пока до него дотянешься, дракон уже пронзит тебя в сердце жалом.
– Вереск, – прошептала Роза. – Рядом с тобой – мешок, в нем – меч.
– Не смей! – Глыба и рад был бы остановить брата, но не смел шевельнуться. – Не выходи против неё.
– Верно, дельная мысль, – пробормотал Вереск. – Разве что для этого поздновато, болван. Может, ты и не заметил, но мы как бы крадём у неё сокровище.
Сокровище? У неё?! Глыба только сейчас приметил на голове драконихи унизанный алмазами ониксовый обруч. Так это сама королева.
Итак, бежать не выйдет. Одна дорога – смерть. Глыбе сравнялось всего лишь двадцать лет, а он рассчитывал пожить еще хотя бы чуток, прежде чем его всё же убьет дракон. «И зачем я дал Вереску подговорить нас на это дело?»
Внезапно братец дернулся к ближайшему мешку. Дракониха яростно заверещала и ударила хвостом, но Глыба успел нырнуть и откатиться в сторону. Блеснул отраженный от стали лунный свет – это Вереск взмахнул мечом и неуклюже ударил им дракониху в подбрюшье. Клинок зазвенел о чешую, и Вереск, покачнувшись, чуть не выронил его.