Киёси присел на корточки возле него и спросил:
— Он мёртв?
— Почти. Чтобы убить мастера боевых искусств потребуется определённое время. Клиническая смерть наступит примерно через семь минут.
Киёси кивнул, приподнялся и сунул руки в карманы.
— Теперь ты убийца, — неожиданно сказала женщина, зажигая сигарету.
— Как и вы, — заметил Киёси и вздрогнул, чувствуя, как по спине у него побежали мурашки.
Апостол Белой Смерти, Марина Такуми, смотрела прямо на него.
— Верно. Как и я, — сказала она после некоторой паузы, расплываясь в улыбке, а затем вздохнула. — Иди.
— Куда? — растерялся Киёси.
— Наверх. Он хочет с тобой поговорить.
Киёси бросил последний взгляд на Хиро, который лежал на полу, поджал губы, ковыляя пересёк широкий зал и скрылся за дверью. После этого Апостол Белой Смерти торопливо докурила сигарету, продолжая считать секунды. Когда окурок свалился на бетон, жить Хиро оставалось всего четыре с половиной минуты. И тогда у неё, да, у неё, ведь это она сотворила этот яд, появится за душой ещё одна жертва. Невинный человек, совсем мальчишка. Такова была её судьба. Судьба чудовища, оставляющего за собой тысячи трупов, сбежать от которой было невозможно…
— Возможно всё, если существует желание.
Марина немедленно вскинула голову и прищурилась, когда с другой стороны помещения открылась дверь, и в зал зашли две фигуры.
Первая принадлежала высокому человеку в маске чумного доктора. Вторая, намного ниже, была юной девушкой европейской наружности в джинсовой куртке и зелёной кепке, из-под которой разливались золотистые волосы.
Именно последняя сосредоточила на себе внимание Марины. С определённой стадии мастера боевых искусств умеют чувствовать Ци своих оппонентов. Повадки мужчины даже через призму эпатажного образа выдавали простого человека, в то время как девушка была мастером, что в этом возрасте было невероятным достижением.
Кто они? Тайный отряд правительства? Невозможно — в этой стране не было ничего, о чём не знал бы Алый Принц, учитывая должность, на которую он смог пробраться. Но тогда…
— Возможно всё, если существует желание, — глубоким голосом произнёс мужчина.
Марина улыбнулась:
— Я бы не сказала.
— Потому что не смогла спасти свою дочь?
Девушка в кепке немедленно заградила мужчину и едва успела остановить сверкающий железный дротик, который завис в миллиметре у него перед маской. Не обращая внимание на смерть, которая разглядывала его своими чёрными глазами, он продолжил говорить:
— Двадцать лет назад ты была обыкновенным лекарем в небольшой японской деревушке. Впрочем, сложно назвать обыкновенным единственную ученицу и наследницу знаменитого Магистра Облачной Руки, которая, согласно легендам, могла вернуть к жизни даже мертвеца.
Ты могла заработать состояние, исцеляя сильных мира сего, но вместо этого выбрала жизнь простого доктора в деревне на берегу залива. Женилась, завела семью, родила дочь. Милую девочку в очках, которая мечтала переехать в столицу, а потому прекрасно училась в сельской школе вместе с десятком других учеников, не забывая играть, веселиться и ласкать свою серую кошку, которая вскоре стала кашлять кровью, как и все другие кошки, и дети, и старики, и твоя дочь, и вся деревня через пару лет после того, как рядом с ней возвели завод по производству химикатов…
Глава 22
Прошлое?
— Распознать отравление ртутью было несложно, ни для тебя, ни для врачей из ближайшего госпиталя. Намного труднее оказалось заставить всех остальных признать происходящее. У владельцев завода было достаточно денег, чтобы отвергать свою причастность в газетах и в суде.
Более того, многие жители деревни отвернулись от своих больных соседей. Завод принёс долгожданное процветание в эту глухую местность. Они не могли позволить, чтобы его теперь закрыли. Поэтому, когда начальник требовал от них не подписывать никаких петиций, избегать протестующих и так далее, они смиренно исполняли его приказания, заодно запрещая детям общаться со своими больными друзьями.
Впрочем, для тебя всё это не имело ни малейшего значения. Сперва ты действительно пыталась добиться справедливости, остановить выбросы, заставить фирму заплатить компенсацию, однако затем всё это ушло на второй план; перед глазами у тебя осталась только больная дочь, чтобы спасти которую ты готова была пойти на любые жертвы.
Современная медицина оказалась бессильна, но что насчёт твоего наследия? Ты погрузилась в старинные записи своего предка, божественного лекаря, читая ночи напролёт, стараясь найти лечение и бегая по всему миру, чтобы раздобыть ингредиенты. Ты проклинала дни бездействия: если бы ты раньше наследовала титул, всё, возможно, было бы совершенно иначе, и тебе не приходилось бы наблюдать, как твоя дочь день за днём корчится от боли на белом покрывале.