За дверью его встретил просторный зал, по сторонам которого размещались своеобразные трибуны, на которых сидели чиновники и партийные работники. На секунду Хиро даже показалось, что он ворвался сюда прямо во время заседания правительства, однако затем на него обратились бесчисленные напуганные взгляды.
Все присутствующие боялись даже пошевелиться. Корень этого страха, пронзавшего сердца самых влиятельных людей в стране, стоял на подиуме посредине зала и представлял собой высокого мужчину в кимоно с узором бонсая, который завершала его чёрная маска.
К этому моменту Хиро, как и подобает мастеру боевых искусств, научился чувствовать силу и классифицировать своих противников.
Его школьная команда по кэндо напоминала маленькие искорки; звезда последней, Миямото Кэн, — тусклый огонёк.
Король Ночных Улиц походил на огромный чёрный костёр.
Два брата, с которыми он сразился в библиотеке, напоминали небесные кометы.
Женщина в халате сияла как гигантская белая звезда. Хиро до последнего не смел расслабиться в её присутствии, прекрасно понимая, насколько она была опасна — теперь же это понимание говорило ему, что в напряжении и тревоге просто не было смысла.
Мужчина в кимоно был аки чёрная дыра, которая пожирала само ощущение реальности. При виде него сердцебиение Хиро не ускорилось, но замедлилось. Действительно, зачем волноваться?
Он проиграл.
У него не было ни шанса на победу.
Сражаться бессмысленно.
Всё это Хиро понял даже прежде, чем рука в кожаной перчатке обхватила его горло.
…
Глава 25
Допрос
— Хиро Андреевич Гришин, так? Признаюсь, часть меня рада твоему появлению. Логика, суровая, сухая логика, которая проводит чёткую линию к поставленной цели, заставила меня избавиться от тебя наиболее эффективным образом, однако сам я давно хотел своими глазами посмотреть на величайшее дарование юного поколения.
Голос мужчины был глубоким и расслабленным, чего нельзя было сказать про его руку, которая держала Хиро, как стальные тиски. Причём это было уничижительным сравнением. На данный момент Хиро вполне мог согнуть даже крепкую сталь, и хватка Верховного лидера была намного, намного крепче. Хиро чувствовал за ней целое море силы, единственной капли которого было достаточно, чтобы переломать ему шею.
Он проиграл. Проиграл в ту же секунду, когда ворвался в зал совещаний. Возможно, если бы он был более осторожен — настроился на бой, напрягся, принял стойку, — то мог бы выдержать первый удар, но даже так пропасть между ним и противником была слишком широкой, чтобы её можно было преодолеть с помощью простого «если».
— Я бы с радостью поговорил с тобой о боевых искусствах, даже устроил спарринг, ибо ты определённо представляешь интересного противника, однако — логика. Логика заставляет меня спросить, как именно ты сюда пробрался… и почему жив, хотя юный Киёси заявил, что выполнил свою задачу.
Хиро приподнял голову и встретился взглядом с юношей в джинсовой куртке, который стоял посреди подиума и разглядывал его удивлёнными глазами. Рядом с ним было… радио. Портативная радиостанция, предназначенное для передачи сообщений на большом расстоянии. Модель Тел-102. Военные аппарат, который невозможно найти в продаже и использование которого гражданским лицом считается уголовным преступлением.
Однажды Хиро разглядывал изображение последнего в журнале радиолюбителей, когда за спиной у него прошёлся Кирью и заметил, что может попробовать раздобыть его посредством своих связей. Хиро ему тогда не поверил, а на следующий день отчаянно искал, где бы избавиться от металлической коробки, чтобы её не заметили учителя.
Тогда Хиро казалось, что это была самая волнующая история в его жизни, которую он будет вспомнить даже в глубокой старости.
— Разумеется, он не виноват, — снова раздался голос Верховного лидера, возвращая его из приземлённого мира воспоминаний в безумную реальность. — Даже если бы юный Киёси солгал про твоё отравление, ты всё равно не смог бы преодолеть Белую Смерть, особенно если у неё получилось нанести настолько точный удар, как тот, шрам от которого проглядывается на твоей сонной артерии. Следовательно, она тебя пропустила; следовательно, перед этим она вручила тебе противоядие; следовательно, юный Киёси здесь совершенно не причём, а значит может продолжать свою работу, — произнёс мужчина.
Киёси опомнился, бросил на него последний взгляд, а затем присел перед рацией и микрофоном, дожидаясь, когда другой аппарат — на Хоккайдо, догадался Хиро — выйдет на связь.
— И вот здесь уже начинаются вопросы, — сказал мужчина, наклоняя голову. — Почему она решила совершить предательство? Собирается ли она сразится со мной в открытую — и проиграть, ибо иного исхода быть не может — или же в данном случае имеет место лишь акт невинного неповиновения? С моей стороны было немного неправильно заставлять её смотреть за тем, как умирает ребёнок. Но если причиной всему была жалость, почему же она отправила его сюда, на верную смерть?